— Довольно! — рявкнул Гэлен, и его люди разом замолчали.
Кайла сидела насупившись, больше всего на свете в этот момент ей хотелось бы сидеть поближе к Дункану, чтобы пнуть его под столом ногой: какой стыд — попасть в центр всеобщего внимания и восхищения. Но теперь, когда муж так резко оборвал Дункана и пресек восхваления ее особы, она была раздосадована, ибо подозревала, что у него на сей счет были свои соображения. А на ее поступки — свой взгляд. Она уже давно заметила, что мужчинам больше нравится, если их женщины оказываются слабыми и беспомощными, вот как эта леди Стаффорд.
— В чем дело, супруг? — холодно спросила она. — Тебе есть чем попрекнуть меня, или я чем-то опозорила тебя?
— Не глупи, жена!
— Это не глупости! Ты злишься на меня с той самой минуты, как мы наткнулись в лесу на Макгрегоров. Думаешь, я не заметила? Единственное объяснение, которое я нахожу, — это то, что я стала сама защищаться. Этим я вроде бы уронила свое достоинство леди и бросила тень на твою честь. Ты что же, предпочел бы, чтобы я бездействовала и позволила ему схватить меня?
— Может быть, и так, — с мрачным видом ответил он.
Понимая, как сейчас уязвлен Гэлен, его люди переглянулись, и Дункан, прокашлявшись, начал издалека учтивую речь:
— Милорд вовсе не хотел этого сказать, миледи, он…
— Ты действительно предпочел бы, чтобы он меня поймал? — с испугом переспросила Кайла.
— О нет, миледи. — Томми сердито посмотрел на предводителя клана. — Я уверен, он имел в виду совсем другое…
— Я имел в виду именно то, что сказал, — дернулся Гэлен в ответ на очевидное порицание со стороны своих людей. — Но, случись это, я бы непременно спас тебя, как и велит мой долг.
— Гордость, миледи, — торжественно провозгласил Большой Робби, — достоинство превыше всего!
— К черту твою гордость! — вспыхнула Кайла. — А я-то думала…
Он выронил кружку, и среди мертвой тишины она звучно ударилась о стол.
— Все дело в том, что ты, черт возьми, слишком много думаешь, жена, думай поменьше. Думать и защищать — это мое дело.
— Понятно, — холодно произнесла она. — И какое же место в жизни ты отводишь мне? Чем именно следует заниматься мне?
Гэлен зло покосился на нее — он не нашелся с ответом.
— Ты замужняя женщина, — сказал он, успокоившись. — И должна согревать мою постель и рожать моих детей.
В шуме голосов взбешенная Кайла не разбирала ни слова. Ее глаза сузились, как у разъяренной кошки.
Шропшир склонился к ней и, боясь вспышки ее ярости, тихо сказал ей на ухо:
— Миледи, я не думаю, что он хотел…
— А что я могу делать в перерывах между этими занятиями? — резко прозвучал голос Кайлы.