Закусив нижнюю губу, она ожидала очередной резкости, но он, добравшись до ее уха и нежно покусывая его, издал только глухое урчание. Однако она твердо решила добиться от него определенного ответа.
— Милорд, я не люблю вышивания и настаиваю на этом.
— Да, милая, я уже слышал, — выдохнул он ей в ухо, затем сгреб в охапку и двинулся к кровати.
Замотав головой, Кайла на миг отстранилась от его губ, ласкающих ее ухо и шею, и строго посмотрела на него:
— Можно даже сказать, я его просто ненавижу и презираю.
Наконец ее слова достигли цели — он остановился на полпути и печально вздохнул:
— Все, что я сейчас наговорил тебе, ну, что ты не должна была сама себя защитить, — сущий вздор. Я зол, безумно зол на себя, что по моей вине тебе пришлось сделать это. Господи Боже мой, я даже не почувствовал, что за нами следят, — ты мне об этом сказала!
О, как он сейчас ненавидел и презирал себя!
— Я сам должен был понять, что происходит, и сразу же рассчитаться с Макгрегором, тогда он больше не был бы опасен.
Расценив его слова как извинение, которого она ждала, Кайла вздохнула и согласно кивнула, но, оказывается, он еще не закончил.
— Так или иначе, он на свободе и угрожает нам. И я не могу позволить тебе находиться без присмотра — ты мне слишком дорога, чтобы я рисковал тобой. Но, — добавил он, когда она открыла было рот, — я обещаю тебе, что расквитаюсь с ним еще до того, как мы вернемся домой. И тогда ты сможешь спокойно гулять на берегу.
Уложив ее на постель, он скрепил свое торжественное обещание печатью поцелуя. Хищным орлом налетел он на нее — его руки и губы не дали ей никакой возможности продолжать разговор, если бы она даже захотела.
Проснувшись от тряски — уж не в карете ли она, — Кайла увидела, что потолок и стены комнаты уплывают от нее.
— Ты проснулась! Доброе утро! — послышался знакомый голос.
Повернувшись, она увидела, что ее муж уже полностью одет и толкает кровать на прежнее место.
Когда движение прекратилось, она села в постели и посмотрела в окно — рассвет едва занимался, и были еще видны звезды.
— Еще не утро! — удивленно воскликнула она.
— Ты права, — согласился Гэлен.
Он чуть-чуть подвинул кровать, чтобы она встала точно так, как стояла прежде, и бросил ей на колени одежду. Пока она одевалась, он поставил на прежнее место массивные дубовые кресла, которыми она вчера вечером неудачно баррикадировала дверь.
— Не понимаю, почему тебе потребовалось будить меня в такую рань? — со вздохом сказала Кайла. — Неужели мы уже отправляемся в путь?
— Темнота прикроет нас от Макгрегора.
— А что же наши лошади, ведь им тоже требуется отдых?