Осторожно пробираясь вперед, Джесс представляла себе поляну, покрытую толстым ковром из хвои. Ричард расстелил на ней одеяло. Рядом стоит корзина с сыром и фруктами, здесь же — бутылка вина. Он скажет о том, как любит ее, любил всю жизнь и всегда будет любить.
Джесс грезила наяву. Сейчас она вновь превратилась в пятнадцатилетнюю девочку, ту, что поджидала Ричарда по ночам у окна в «Ларчвуд-Холле». Тогда он не пришел, но, быть может, придет сейчас…
«Какого же дурака я свалял», — скажет Ричард. Джесс выпьет вина, и он тоже выпьет, а потом поцелует ее так, как никто не целовал целых тридцать лет. Это будет поцелуй любви, настоящей любви…
Снова споткнувшись о корень, она удержалась на ногах. А вот и очередная развилка — красная стрелка указывает вправо. Джесс перешагнула через бревно.. Теп ерь впереди виднелась прямая, без извилин тропа.
Вдруг Джесс почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Ее правая нога попала в яму. Она закричала.
Деревья завертелись у нее над головой, и нелепая мысль пробилась даже сквозь острую боль: если Ричард сохранил ее письма, значит, читал их. Следовательно, знал, что она не отказывалась от ребенка, знал, что ее отец солгал.
Джесс не хотела закрывать глаза, стараясь не потерять сознания, но боль в ноге была нестерпимой. Сквозь темную пелену она увидела за деревьями удаляющееся оранжевое пятно.
Филип забыл про Джесс.
Отбросив смятую простыню, он сел в кровати и посмотрел на настенные часы. Семь часов Десять минут.
— Черт побери! — прошептал Филип. — Я заснул.
Впрочем, удивляться было нечему. Лайза открыла в нем такие бездны страсти, о которых он и не подозревал. Страсть измотала его, но он был наверху блаженства. Филип тряхнул головой, стараясь окончательно проснуться, и пригладил волосы.
— Ты невероятна! — нежно погладив грудь Лайзы и поцеловав ее, прошептал он.
Пламя страсти вспыхнуло в нем с новой силой.
— Филип, — шептала она, — мой Филип…
Он убрал руку.
— Я должен встретиться с Джесс.
Лайза запустила пальцы в его волосы.
— Знаю. Знаю.
Филип помедлил, глядя на нее и пытаясь запомнить навеки каждый изгиб тела, каждый его дюйм. Наконец он спустил ноги на пол.
— Господи, как же мне хочется остаться с тобой!
— Мне тоже, Филип.
Он подошел к окну и выглянул на улицу.
— Не понимаю, почему портье не позвонил. Где же Джесс?
— Позвони в «Мейфилд», — предложила Лайза.
Филип так и сделал. Оказалось, что Джесс так и не вернулась. Он набрал номер портье. Джесс не звонила.
Филип натянул джинсы и причесался. Лайза тоже оделась.
— Ничего не могу понять, — недоумевал Филип. — Паром отходит в семь тридцать. Остались считанные минуты. — Он опять посмотрел в окно. — Уже стемнело. Да где же она?