Еще один нечеткий голос, он ближе и звучит громче, но как бы проходит сквозь толщу воды:
— Мадам, пожалуйста, приведите столик в исходное положение.
Джинни повернула голову и разлепила веки. Возле нее стояла молодая женщина в голубой униформе с золотыми нашивками.
— С вами все в порядке? — участливо спросила она.
Каким-то образом Джинни нашла в себе силы и ответила вопросом на вопрос:
— Мы скоро совершим посадку?
— Через несколько минут, — стюардесса улыбнулась.
Джинни не улыбнулась в ответ.
Как бы сделать так, чтобы пилот развернул самолет и полетел отсюда прочь?
Только сейчас она вспомнила, что он мертв.
Нет, не пилот, конечно. Пилот, надо надеяться, жив и здоров. Ее отчим мертв. Та самая крыса, которую Джинни столько раз не осмеливалась стряхнуть с себя, зная, что иначе он изобьет маму. Отчим и так ее избивал, но только тогда, когда рядом не было Джинни и он не мог получить то, чего добивался.
«Он мертв, он мертв, — истерически повторяла про себя Джинни. — Мертв, мертв, мертв».
И ей вспомнилась та ночь, когда все произошло.
Она уже спала, а проснулась от того, что нечто прижалось к ее губам. Глаза открылись.
— Один звук — и ты покойница, — прошептал отчим.
У нее вдруг заболела голова, а сердце, казалось, облилось горячей кровью. Джинни-то думала, что в «Ларчвуд-Холле» она в безопасности, здесь он до нее не доберется и никогда не узнает про ребенка.
Отчим залепил ей рот клейкой лентой и той же лентой туго стянул запястья.
— Это мой ребенок?
Он расхохотался, а его пенис, его затвердевший пенис, прикоснувшись к ее лицу, ткнулся вниз живота. И попал куда надо — после того, как она осталась без ночной рубашки.
— Мой? — хрипел отчим.
Внезапно Джинни поняла, что не может думать ни о чем, кроме своего нерожденного ребенка. Она сосредоточилась только на маленькой жизни, которой вскоре предстояло прийти в этот мир. А ведь, кстати, об этом никто не спрашивал ребенка. Никому нет дела до того, согласно ли дитя быть плодом пьяного насилия.
Собрав все свои силы (а их оказалось больше, чем она ожидала), Джинни нанесла негодяю отчаянный удар между ног.
Он завопил и скатился с кровати на пол, увлекая ее за собой.
Джинни брыкалась.
А он вопил.
Потом ей почудилось, что за спиной отчима возникла человеческая фигура с занесенными над головой руками.
Руки этого человека опустились на его затылок. И вдруг разжались.
И тут же загорелся свет. Джесс, беременная пятнадцатилетняя Джесс. Стоит и смотрит на лужу крови.
Удар оказался точным.
Итак, отчим мертв.
И убила его Джесс.
Благодаря тупице шерифу Баду Уилсону (он трахал в спальне мисс Тейлор в те самые минуты, когда Джинни не знала, как спасти свою бестолковую жизнь) обвинение так никому и не предъявили.