Но лай внезапно перекрыл душераздирающий, оглушительный скрежет металла – зловещее напоминание о том, что корабль доживает последние минуты.
Проклятие, ему нужно время! Ему так не хватает времени!
– Эй! – закричал он, как только скрежет затих. – Если вы не можете отвечать, стучите по переборкам!
И снова он услышал лай, а затем – безошибочно – отчаянный, торопливый стук по металлу. Где-то впереди. Или внизу, на следующей палубе? Десятикратно усилившееся эхо и скрежет умирающего корабля не позволяли ему определить точно.
Лукас побежал вперед и в темноте чуть не свалился в каюту по левому борту. Дверь в нее была распахнута, и он с большим трудом обогнул эту дыру, где зловеще плескалась холодная вода. Судя по всему, левый борт уже полностью опустился под воду.
Обливаясь потом, нащупывая перед собой путь, Лукас упорно двигался вперед. Внезапно стук и лай стали намного громче.
– Стучите, стучите! Я иду!
– Помогите!
Детский голос! Тоненький детский голосок, прерывающийся от ужаса.
– Помогите мне, пожалуйста!
Лукасу пришлось задержаться на секунду, чтобы перевести дыхание и преодолеть новый приступ цепенящего, отупляющего страха.
– У меня нет времени на это дерьмо! – яростно пробормотал он.
– Он ранен! – кричала девочка. – Я не могу его поднять!
Кажется, ему повезло: она кричала где-то прямо под ним. Лукас пробрался к следующей каюте. Совершенно очевидно, что Маршалл не в состоянии ему ответить… если только она не имеет в виду собаку. Но вряд ли раненая псина могла бы так разоряться.
Наконец, когда он добрался до закрытой двери в соседнюю каюту, стуки, крик и отчаянный лай стали слышны совершенно отчетливо.
Лукас с трудом дотянулся до дверной ручки и дернул что было сил. Дверь с грохотом откинулась в сторону. Девочка взвизгнула, заглушив собачий лай.
– Привет всем! – объявил Лукас как можно спокойнее. От изнеможения он еле дышал.
– Вытащите меня! – От ужаса девочка визжала так, что резало уши. – Помогите!
Прежде всего следовало прекратить эту истерику, и Лукас как ни в чем не бывало поинтересовался:
– Как тебя зовут, милая?
– Рэ… Рейчел… Рейчел Уильямс!
В каюте царила кромешная тьма, так что Лукас с превеликим трудом различил два смутно темневших силуэта. Один большой и один маленький. Большой оставался совершенно неподвижным. При виде этой неподвижности у Лукаса похолодело в груди.
– А я Лукас, Рейчел. А как зовут твою собаку? – Моментально оценив положение, он расстегнул ремень.
– Бини. – Девочка все еще всхлипывала, и ее голос дрожал от страха, но говорила она намного спокойнее. – Он тоже боится!