— Ты понимаешь, о чем говорят? — шепнула в это время Фиона, наклонясь к уху Бренна. Она, конечно, видела, как недовольна поведением Торна его невеста, но хотелось узнать больше.
— Да, — шепнул в ответ Бренн. — Почти все. Разговор у них идет о тебе.
Фиона покраснела и уткнулась в тарелку.
— Я так и думала, — прошептала она. — Скажи, Торн продаст меня?
— Непонятно пока, — ответил Бренн, искоса взглянув на Фиону. — Я не очень хорошо расслышал. Но будь готова ко всему. Торн не хочет продавать тебя, но его пытаются заставить сделать это.
— Кто же может его заставить? Отец?
— Успокойся. Я читаю руны и советуюсь со звездами. Они никогда не ошибаются. Даже когда я не до конца понимаю, о чем они говорят, их предсказания всегда сбываются. Помни главное: этот викинг — твоя судьба! Не знаю, как и почему, просто знаю, что это так.
— Но я ненавижу его! — пылко сказала Фиона. — Он пытался… Он хотел…
Она покачала головой, не в силах говорить дальше. Лицо девушки покраснело от стыда. «Похоже, он все знает», — подумала Фиона, а вслух произнесла:
— Не сделал. Но была минута, когда мне хотелось, чтобы он это сделал. То, что он вытворял со мной… я не могу объяснить, но это было… Как мне нужна сейчас мать — поддержать, объяснить, направить… Мать или духовник. Да-да, именно духовник, — повторила Фиона. — Которому я могла бы исповедаться.
— Фиона, Фиона, — грустно сказал Бренн и погладил плечо девушки морщинистой дрожащей рукой. — Не отчаивайся. Я не знаю того, что ждет тебя впереди, но я знаю, чем все это закончится. У твоей истории счастливый конец. Настанет день, и викинг поймет, как много ты для него значишь, и полюбит тебя. Но ты должна быть терпеливой. Должна учить его понемногу тому, что ты — женщина, непохожая на других, что ты — особенная. А теперь доедай свой ужин и ложись спать. Тебе нужно как следует отдохнуть. Многое уже позади, но впереди ждут новые испытания. Так и должно быть — сначала трудно, а потом легко, — чуть слышно закончил он.
Фионе не верилось, что грубый варвар, каким был Торн, может по-настоящему полюбить женщину. «Нужно научить его любви», — сказал Бренн, но сможет ли, сумеет ли она? Пока все было скорее наоборот — это он приобщил Фиону к таким запретным, грешным вещам, о которых она раньше и думать не смела. Еще недавно Фиона с чистым сердцем могла сказать, что невинна. А теперь? Пожалуй, что нет. Она осталась девственницей, но не чувствовала себя ею.
Фиона живо вспомнила все, что проделывал с нею в бане Торн. Было ли это только похотливой игрой двух тел? Нет. Во всяком случае — не только. Кроме тел, ищущих наслаждения, в темноте бани встретились и души — одинокие прежде, нашедшие друг друга сейчас.