Аня сидит рядом и рисует.
У Кати начались трудовые будни: эта ее математичка меня доконает.
В голову никакие мысли не идут.
Что-то опять телевизор стал мудрить. Чувствую, скоро начнется беготня в мастерскую.
Анька ужасно не любит умываться. Каждый день загоняю с боем Редко когда сама собирается.
Порошок и мыло теперь будем по талонам получать раз в квартал.
Вот и все.
Насобирала тебе всего понемногу.
До свидания. Целую. Лена. 18.01.89 г.".
Но Юрасов это письмо прочитать не успел…
После того как закончилась стрельба 23 января, трупы, раненых начали отправлять на юг. Женский вой стоял над дорогой, заглушая рев техники.
– Да, мрачный это был денек, что-то рухнуло внутри меня, – рассказывал мне Валера Семахин, оператор-наводчик БМП № 504. – На всю жизнь запомню. Встал я тогда в 4.30 утра. Начал готовить машину к бою. Проверил состояние пушки, крутится ли она, поднимается ли. Днем раньше я всю ее разобрал, вычистил, чтобы не заклинило. В 5.30 моя машина была уже в полной боевой готовности. Командир батальона подполковник Ушаков приказал стрелять только в «духов», мирных не трогать. Но я «духов» не видел. Стрелял по тем домам, в которых предполагал, что они есть. Мне дали ориентир и сектор стрельбы. Я стрелял с 6.30 утра до 12.30 дня. Когда все кончилось, первая рота принялась эвакуировать убитых и раненых. Их отправляли на барбухайках".
– Мне дали сектор – несколько окон кишлака, – вспоминал приятель Семахина, находившийся в БМП несколькими сотнями метров ниже по дороге. – Мы старались стрелять выше людских голов, чтобы не задеть их. Одно дело, когда ты лупишь просто по стенам кишлака – это еще куда ни шло. А стрелять в людей… Ух, не готов я к такому, честное слово, не готов… Мирные спускаются и хотят целовать тебя за то, что ты их не прикончил. Странный народ.
Должны ненавидеть, а они благодарят. Жизнь здесь ерунду стоит – два мешка гороха и один риса. Я не мог смотреть им в глаза. Да и вы бы не смогли. Что-то я в себе самом убил тогда. Конечно, всех потом представили к наградам. Но от этого не легче.
Январские боевые продолжались с 23-го по 25-е. С раннего утра до первых сумерек. И так все три дня.
Наши солдаты и офицеры проклинали войну, приказ, себя и Афганистан.
24 января радио и телевидение Афганистана передали заявление Верховного командования вооруженных сил страны. В нем, в частности, говорилось:
«Ахмад Шах на протяжении последних полутора лет уклонялся от переговоров с правительством. Вооруженные формирования под его командованием продолжали препятствовать безопасному проезду транспортных средств по трассе Хайратон – Кабул на участке перевала Саланг. Вооруженные Силы Республики Афганистан вынуждены были провести военную операцию. В результате уничтожено 377 экстремистов, три склада с вооружением, четыре транспортных средства. Оппозиции предлагается не препятствовать прохождению по трассе транспортных средств. В противном случае вся ответственность за последствия ляжет на нее».