— Я бы не смогла Вас удержать, даже если бы и попыталась.
— В этом я не уверен.
Он поднялся. У двери вдруг обернулся, словно вспомнив о чём-то важном.
— На будущее прошу: если Вас попросят что-то мне передать, делайте это сразу, не откладывая.
Этот упрек прозвучал очень неожиданно на фоне мирного окончания нашего разговора и неприятно уколол меня.
— В нормальной обстановке я бы так и сделала, — сказала я. — Но мой приезд был встречен столь бурно и дал так много поводов для размышлений, что я вспомнила о поручении только в постели и сочла это дело не настолько срочным, чтобы мешать Вашему отъезду, равно как и моему.
— Не Вам было решать.
— Больше этого не случится.
— Постарайтесь, чтобы не случилось. С этими словами он вышел.
Остаток дня лорд Вульфберн провел в своем кабинете — к моему величайшему облегчению. У меня начинало вырабатываться новое отношение к нашим стычкам — смесь страха и ностальгии. Надо признаться, я часто испытывала непреодолимое желание, чтобы они повторились. Он каким-то таинственным образом стимулировал меня, но в этом стимуле было что-то недоброе, лишавшее душевного покоя, словно ты внезапно очутился на ложе, сделанном из гвоздей остриями вверх. Если соблюдать крайнюю осторожность, можно было не поцарапаться, но об удобстве такой постели и думать не приходилось.
В тот вечер мы с Клариссой ужинали в классной комнате. С наступлением темноты она перестала шалить и смеяться и все чаще поглядывала на окна, уже занавешенные. Матильда восседала на стуле между нами, разглядывая меня всезнающими глазками. Я подумала, что кукла будет моим самым строгим судьей, более требовательным, чем хозяин дома, ведь несмотря на всю его грубость, казалось, он верит в меня.
Я размышляла, кто же из них окажется прав.
Затем упрекнула себя за глупость.
Конечно, в бесстрастных глазах Матильды я прочла собственные сомнения в своих силах. Сомнения, навеянные мрачной обстановкой Вульфбернхолла и странным поведением его обитателей. Но я была полна решимости вступить в борьбу с темными видениями, мучавшими Клариссу, и не сдаваться. Я чувствовала, что у меня хватит сил на эту борьбу.
— Если ты закончила кушать, можно почитать сказки перед сном, — предложила я, подумав, что интересная книга сможет отвлечь девочку от пугавших ее образов.
Она охотно согласилась, даже улыбнулась, но улыбка получилась натянутой — просто дань вежливости. Она не проявила и большого интереса к тому, что я читала, оставаясь равнодушной. Я прекратила чтение и объявила, что пора идти спать.
— Пожалуйста, еще одну сказку, — попросила она, — еще рано.