Следующая предусмотренная встреча должна была состояться только на другое утро, но до вечера дел у меня было много. Болл велел нам обследовать дом, чему мы научились в БЕЗУПРЕЧНОМ СОСЕДЕ. Сценарий был тем же. Дом номер 41 по виа Антонио Груиначи на восточной окраине города предположительно был приобретен IRA, и я должен был помочь техническому отделу спланировать установку подслушивающих устройств. В тот день, беззаботно прогуливаясь, я впервые оглядел его. Трехэтажный особняк, видимо, построенный после войны, оштукатуренный, окрашенный в кремовый цвет; в палисадник вела железная калитка. На подъездной аллее стояла новая, дорогая "ланча". Я напряг зрение, чтобы прочесть надпись на табличке, висящей на столбе калитки. "Studio di Architectura, M di Rossi, Pietrangelo Di Vito, M Caracci". Я постарался запомнить как можно больше деталей, однако никакое словесное описание не может заменить хорошей фотографии. Скрытыми фотокамерами нас не снабдили, они были бы слишком уличающими, если б нас арестовали, а наш арест почти наверняка входил в программу учения. Снимок я сделал открыто, своим "Пентаксом" собираясь утверждать, если меня арестуют, что мне он нужен для работы. Этого должно быть достаточно, чтобы сделать хорошее донесение, похуже, чем в БЕЗУПРЕЧНОМ СОСЕДЕ, но, учитывая ограниченное время, вполне удовлетворительное. Оставшееся до вечера время я работал, как настоящий ученый, приехавший в командировку. Мария Виалли, привлекательная младшая сотрудница в плановом отделе ратуши, дала мне карты города до и после войны, фотокопии городской документации.
– Вам повезло, – сказала она на хорошем английском – Священник, проживший здесь всю жизнь, демонстрирует свою коллекцию видов города с сорок пятого года по настоящее время. Вам стоит поговорить с ним.
Она дала мне визитную карточку на тот случай, если мне понадобится снова увидеться с ней. В галерее, расположенной этажом ниже ратуши, монсеньер Берлинджери играл роль экскурсовода, смиренно показывая зрителям свои картины. Он был рад продемонстрировать мне свое собрание, и два часа спустя, когда осмотр закончился, я вложил ему в руку свою визитную карточку, чтобы он, если потребуется, мог назвать мою фамилию.
Наутро Эрик ждал меня в третьем кафе неподалеку от городской площади. На сей раз кое-что было заложено в обеих газетах. В моей лежали отчет об осмотре дома и кассета с непроявленной пленкой, в газете Эрика должно было находиться сообщение для меня.
Возвратясь в "Арену", я обнаружил в плотном конверте чистый лист бумаги. К моему удивлению, там еще оказалась пачка пятидесятифунтовых банкнот на сумму в тысячу фунтов. Снедаемый любопытством, я смочил комок ваты обработанным лосьоном, провел им по чистому листу и стал ждать. Ничего. Перевернул лист и проделал то же самое. На сей раз постепенно стали проступать печатные буквы, сперва они были бледно-розовыми, потом стали темно-красными. Это было письмо от римской резидентуры.