— Это Коннектикут, — сказала она. — Округ Фэрфилд.
— Когда вы оттуда уехали?
— В начале седьмого.
— На машине? На собственной?
— Да.
— С шофером?
— Нет. У меня нет шофера.
— Был ли кто-нибудь с вами в машине?
— Нет. — Она снова сделала характерный жест рукой с обручальным кольцом. — Я понимаю, детектив вы, мистер Вулф. Но я не вижу смысла в ваших вопросах.
— В таком случае вы все-таки не умеете мыслить логически, — он повернулся ко мне. — Объясни ей, Арчи.
Он хотел как-то задеть ее. И объяснять столь очевидное было ниже его достоинства. Он предоставлял это мне. И я подчинился.
— Должно быть, вы были слишком заняты ребенком, чтобы вникнуть во все подробности, — сказал я. — Представим, что это я положил в вестибюле ребенка, прежде, чем позвонить вам. Ведь я не сделал бы этого, если бы не знал, что вы дома и подойдете к телефону. Я был бы где-нибудь поблизости от вашего дома, пока не увидел бы, что вы вернулись, а в доме зажегся свет. Но скорее всего, я заранее знал бы, что вы уехали и вернетесь к вечеру. Вспомним последний вопрос: был ли кто-нибудь с вами в машине? Самым простым способом узнать, когда вы вернетесь, было бы для меня находиться в вашей машине. Если бы вы ответили «я ехала не одна», то следующий вопрос был бы «с кем?».
— Боже — она смотрела на меня с удивлением. — Конечно, есть кое-кто, кого я знаю достаточно… — она помедлила и обратилась к Вулфу. — Спрашивайте, что хотите.
Он проворчал:
— Не хочу, а должен, если я берусь за эту работу. У вас есть дом. Где он находится?
— Одиннадцатая улица, возле Пятой авеню. Его построил мой прадед. Когда я сказала, что мне надоело быть Армстед, я не просто болтала, это действительно так. Но родовой дом я люблю и Дику он тоже нравился.
— Вы единственная наследница? У вас есть жильцы?
— Нет, но я могла бы… как вам сказать…
— Служанка и кухарка живут в доме?
— Да.
— А еще кто?
— Пять раз в неделю приходит одна женщина помогать по дому, но она не живет со мной.
— Служанка или кухарка могли родить в январе?
— Кухарка вряд ли, — она улыбнулась, — и служанка тоже.
— А родственница одной из них? Скажем, сестра. Ведь это идеальное устройство судьбы никому не нужного крошки-племянника. Обычная история, — он постучал по записке пальцем. — Булавка была английская?
— Нет, обычная.
— Вы сказали, что записка была приколота к одеялу. В каком месте? У ног?
— Думаю, да, но я не уверена. Я достала ребенка из одеяла до того, как заметила записку. Вулф повернулся ко мне.
— Арчи, сколько бы ты дал за то, что это была женщина, если учесть, что ребенок подвергался опасности уколоться булавкой?