— Простите, что спрашиваю, — вмешался Тойер. — Почему же он вас не бросил?
— Я была удобной женой. И его пожизненной служанкой. Во всяком случае, мы оба в это верили.
В остальном он себе ни в чем не отказывал, и в те годы я постоянно боялась, что он рано или поздно заразит меня СПИДом, почти не сомневалась в этом. Когда долгое время считаешь что-то нормальным, это становится нормой, хотя со стороны представляется полным безумием.
— Трое любовников — разве не полное безумие?
— И то правда. По-моему, чуточку маловато.
Тойер покачал головой и ничего не сказал.
— Мой муж находился в реабилитационном центре, а я сидела одна в этой гробнице класса люкс. И вдруг до меня дошло: теперь я могу делать все, что хочу, и мне не нужно никого спрашивать. Никого. Это было необычное, восхитительное чувство. Один из пациентов, у него в глазу была опухоль, предложил мне работу в его риелторской конторе — я согласилась. Он хотел затащить меня в постель — я согласилась. Мне понравилось. Сегодня фирма принадлежит мне. Люди легко покупаются, манипулировать людьми я научилась у моего мужа.
— И все же… — Тойер опустил глаза. — Вы могли бы развестись, найти себе кого-нибудь. Стать очень богатой замужней риелторшей…
— Причина этому есть, хотя вы наверняка мне не поверите… — Фрау Людевиг вынула из сумочки сигарету, узкую, изящную — сорт, незнакомый комиссару.
— Вы не можете бросить мужа. — Сыщику не хотелось так думать, но он знал — так уж человек устроен; в конце концов, он ведь и сам такой. — Вы ненавидите его, изменяете, но совсем убрать его из своей жизни, стереть память о нем не хотите. Да, я вам верю. Этого господина… — Он заглянул в свои записи. — Этого господина Брехта я не знаю. Танненбах был алкоголиком. Не очень типичным, но злостным и безнадежным. Он систематически травил себя. Рейстер же был никчемным бездельником, пожалуй, еще почище, чем ваш супруг… Оба умерли насильственной смертью.
Она молчала.
— Тем не менее те двое не могли представлять для вас опасности, — ответил он сам себе, не задавая вопроса. — Людишки они были дрянные, с темными животными инстинктами, но при этом слабые. Я догадываюсь, что господин Брехт мне тоже не понравится. Эти господа, разумеется, ничего не знали друг про друга?
— Я считаю, что это исключено.
— И также исключено, что ваш муж решил отомстить за свои рога…
— Как я сказала, ему действительно не по карману нанимать киллера, да и где бы он его взял? Кроме того, как он вообще мог узнать про моих мужчин? Он живет в цокольном этаже виллы, все окна выходят на Неккар, ни из одного не виден Шлирбахский лес. Наши апартаменты полностью изолированы, я перестроила их за свой счет. Да и потом, обычно я сама посещаю своих любовников.