Пожарные разбирали ближайшую груду обломков, окатывая из шлангов две секции, оставшиеся от большого L-образного здания. Не хватало фрагмента двадцатипятиметровой длины — середины строения. Чудовищный взрыв снес все восемь этажей, обратив их в груду железобетонных лепешек, высота которой в некоторых местах достигала шести метров. В просветы между обломками этих восьми этажей квартир сквозь мглу падающей пыли едва виднелась крыша частично пострадавшего детского сада и зданий за ней, чьи фасады были испещрены черными зевами окон, в которых были выбиты стекла. На краю разрушенной комнаты на восьмом этаже появился пожарный, сделав в этом пахнущем войной воздухе жест, означавший, что здание очищено от людей. С шестого этажа упала кровать, ее остов врезался в груду обломков, а матрас запрыгал как безумный в направлении детского сада.
По другую сторону развалин, на той же улице Лос-Ромерос, стояла машина начальника управления пожарной охраны, но ни одного пожарного видно не было. Фалькон прошел вдоль упавшей стены и обогнул разрушенный дом, чтобы увидеть, что произошло с детским садом. Та сторона здания детского сада, что оказалась ближе всего к взрыву, потеряла две стены, часть крыши смяло, а остальная ее часть грозила вот-вот обрушиться. Пожарные и добровольцы подпирали крышу, а женщины глядели на них немигающими глазами, держась руками за лицо, словно оно могло упасть от неверия в реальность происходящего.
На другой стороне, у входа в детский сад, было еще хуже. Здесь лежали рядком четыре маленьких тела, лица детей были прикрыты фартучками. Большая группа мужчин и женщин пыталась успокоить двух матерей погибших. Покрытые пылью, люди напоминали призраков, борющихся за право вернуться в мир живых. Женщины истерически кричали и как бешеные вцеплялись в руки тех, кто старался не подпустить их к бесчувственным телам. Еще одна женщина лежала в обмороке на земле, ее окружали люди, стоявшие на коленях и защищавшие ее от приливов и отливов толпы. Фалькон поискал глазами воспитателя и обнаружил молодую женщину, сидевшую на груде битого стекла. По лицу у нее струилась кровь. Она плакала, не в силах остановиться, а подруга пыталась утешить ее в этом безутешном горе. Подошел санитар, чтобы сделать ей временную перевязку.
— Вы воспитатель? — спросил Фалькон у подруги женщины. — Вы не знаете, где мать четвертого ребенка?
Женщина в прострации посмотрела на разрушенный жилой дом.
— Где-то там, внутри, — сказала она, тряся головой.
По зданию детского сада двигались только пожарные, их сапоги хрустели по обломкам и осколкам. Принесли новые подпорки для падающей крыши. Начальник пожарного управления был в неповрежденном классе, диктуя в мобильный телефон отчет для мэрии.