Прошла неделя, и если Крессида и не забыла загадочного незнакомца, то по крайней мере перестала о нем думать постоянно, поскольку ей необходимо было сосредоточиться на выпускном спектакле, где она играла Клеопатру.
Репетиция оказалась тяжелой, и Крессида обрадовалась, когда она наконец закончилась. Девушка сидела в захламленной уборной, снимая грим и размышляя, идти ли сегодня на вечеринку к преподавателю техники речи. Ей почему-то не хотелось. Расчесывая свои густые темно-рыжие волосы, она думала, что увидит те же надоевшие лица, услышит те же старые шутки. Никто и не заметит, есть она или нет.
Освежающая ванна, стакан чего-нибудь холодненького в закрытом дворике, окруженном деревцами, да к тому же квартира в ее полном распоряжении на весь вечер — разве не заманчивая перспектива?
Был тихий теплый вечер, закатное солнце окрашивало облака в розовый цвет, когда она шла по направлению к дому. Ей повезло, что они встретились с Джуди в самом начале семестра и так сдружились, что та предложила жить у нее. Родители Джуди были богаты. «Жутко богатые», как она сама говорила. Им нравилось баловать единственную дочь — отсюда и просторная квартира в престижном районе Лондона. Иначе бы Крессиде пришлось бы снимать какую-нибудь крохотную мрачную квартирку Бог знает где, да еще вместе со своей пожилой тетушкой, единственной родственницей в Англии.
Правда, ее беспокоило, что Джуди наотрез отказалась брать с нее деньги за жилье.
— Мои родители уже все заплатили, — говорила она.
Так что Крессида платила тем, что покупала для дома новые вещи — каждый месяц в квартире появлялись либо новая ваза, либо красивые тарелки, либо яркие диванные подушки.
Крессида приняла ванну и завернулась в прозрачный пеньюар в мягких зеленоватых тонах. Высушенные волосы напоминали темно-огненное облако. Она плеснула себе немного слабенького джина, добавила лимонного сока и каплю мятного сиропа, и тут раздался звонок в дверь.
Она подумала, что это Джуди вернулась пораньше, заскучав на вечеринке, но, открыв дверь, увидела перед собой незнакомца из парка, который стоял в дверях с совершенно бесстрастным выражением на оливково-смуглом лице.
Она открыла рот, чтобы произнести одну из тех фраз, которые полагается произносить в подобных случаях, типа «Что вы здесь делаете?» или «Откуда вы узнали, где я живу?» Но не сказала ничего и смотрела на него с таким же напряженным интересом, который светился в его глазах.
Она уловила легкую насмешку в его изучающем взгляде, одна бровь взметнулась вверх, губы тронула легкая улыбка: