Дэвид сидел за столом, перед ним стояла пустая чашка. Увидев Крессиду, он вскочил.
— Крессида! — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Что тебе взять? Булочки? Бутерброд?
Она покачала головой.
— Только кофе, пожалуйста, Дэвид. Он нахмурился.
— Ты ужасно похудела. Ты хорошо питаешься?
Нет, подумала она, глядя, как он берет две чашки кофе. Все у меня не так, и за это надо благодарить Стефано.
— Спасибо. — Она улыбнулась, когда он поставил перед ней чашку. — И о чем ты хотел со мной поговорить?
Он сел напротив нее, на его приятном лице было какое-то робкое выражение.
— Я даже не знаю, как начать, — сказал он, и Крессида почувствовала, как сжалось ее сердце, поскольку поняла, что сейчас произойдет.
— В последнее время мы видимся реже, чем раньше…
— Это потому что…
— Подожди, Крессида, дай я закончу. — Он положил руки на стол. — Я не собираюсь копаться в твоем прошлом. Но я хочу, Крессида, быть близким тебе. По-настоящему близким.
— Дэвид, пожалуйста…
— Послушай меня, — сказал он. — Я знаю, что в душе ты привержена традициям, поэтому, если хочешь, мы поженимся…
Он вопросительно посмотрел на нее, на открытом симпатичном лице появилась робкая улыбка, и Крессиде стало мучительно стыдно. Что бы он сказал, узнав об их отношениях со Стефано? Она смотрела на него в отчаянии, понимая, что никогда никого не сможет полюбить так, как любила Стефано. Перед ней маячило мрачное тоскливое будущее, пугающее ее перспективой одиночества.
Она положила руку на руку Дэвида и, глядя ему в глаза, покачала головой.
— Ты слишком добр, Дэвид, — сказала она тихо. — Я очень польщена твоим предложением, но.., прости, я не могу выйти за тебя или стать близким тебе человеком, потому что мои чувства отличаются от твоих.
— У тебя кто-то есть, ведь так? — неожиданно спросил он.
Она ответила не сразу.
— В каком-то смысле, да, — наконец произнесла она. — Пожалуйста, не спрашивай больше.
— Не буду. Я представляю, о ком речь. Только ответь мне, Крессида, зачем встречаться с человеком, из-за которого у тебя такой несчастный вид?
Именно потому, что я не встречаюсь с этим человеком, подумала она в отчаянии, когда они встали, чтобы идти. Эту роль прекрасно исполняет Эбони.
До премьеры оставалась всего неделя. Стефано по-прежнему не появлялся. Перед самой премьерой Крессида почувствовала, что ее, как и остальных членов труппы, захлестывает какой-то безудержный оптимизм.
— Мы просто не можем провалиться, дорогуша. Мы произведем фурор! — со смехом произнес Адриан, поднимая Крессиду в воздух за час до начала спектакля.
— Ну-ка, повторяй за мной: