— Не говори так! — у Мэтью вырвалось что-то вроде стона, и он отошел от двери. — Сэм, ты должна мне поверить. Я бы ни за что не уехал, если б знал, как обстоят дела на самом деле. Ее мать мне сказала, что она пыталась покончить с собой, и ее едва живой увезли в больницу. Что я должен был делать? Бог мой, она говорила так, как будто я во всем виноват!
— А ты не виноват? — вырвалось у Саманты.
— Нет. — Мэтью запустил пальцы в волосы и нервно теребил их. — Сэм, Мелисса и я… Это в прошлом. Мне совершенно безразлично, увижу я ее еще когда-нибудь или нет.
Саманта подняла голову, но пламя, полыхавшее в его глазах, заставило ее снова отвести взгляд. Она почувствовала, что ее шею заливает краска и судорожно прижала руки к горлу.
— Я… Меня все это не слишком волнует. — заявила она наконец, глядя в сторону и пытаясь сосредоточиться на том, что на столике у окна не хватает меню. — Это твое дело, как ты обращаешься со своими бывшими подружками. Я уже сказала все, что думаю. Мне надо, чтобы ты ушел и оставил меня в покое. Тебя не волнуют мои проблемы, так не вмешивайся в мою жизнь!
— Как бы не так! — С этими словами он быстро преодолел разделявшее их пространство и с совершенно определенными намерениями опустил руки ей на плечи. — Ты ведь хочешь меня, — пробормотал он прерывающимся голосом, приподняв ей пальцем подбородок так, чтобы видеть ее лицо. — Нет, смотри мне в глаза. Мы хотим друг друга, Сэм. Ты знаешь это не хуже меня. Господи, детка, неужели ты думаешь, что я позволю тебе улизнуть от меня?
Саманта дрогнула. Она снова была перед выбором и снова оказалась к нему не готова. Его сильные руки, тепло его кожи, исходящий от него запах мыла, заглушавший резковатый запах его тела, все, что было им, вновь заставило ее потерять голову. Она даже не мечтала, что он когда-нибудь придет к ней, она даже представить себе не могла, что, вынудив ее вернуться в Лондон, он снова захочет увидеть ее.
Воспоминание о том, как хорошо им было вместе, отозвалось в ней мучительной болью. Она мечтала о наслаждении, которое познала с ним.
Это всего лишь вожделение, напомнила она себе. Он хотел и хочет ее, но не более того. Она убеждала себя в этом, пока добиралась с Дельфоса домой. Он никогда не притворялся и был с ней по-своему честен. А главное — она не вписывается в его мир. У их отношений нет будущего.
Поэтому, хотя на это потребовалась вся ее сила воли, Саманта заставила себя не отвечать на его ласки, когда он заключил ее в объятия. При этом она не пыталась сопротивляться ему, уже зная, что сопротивление не приведет ни к чему хорошему. Ну а мериться с ним силой было просто смешно. У нее не было желания разжигать пламя, которое могло уничтожить их обоих.