Но злодей уж слишком рассвирепел. Он решил с разбегу вломиться в куст и схватить ворону. Жобль кружил над ним, подбадривая:
- Вперед! Вперед!
Рыбакляч отбежал подальше и, пригнув голову, тяжело понесся на вербу. А под ней в густой траве спрятался Тобиас: он сумел незаметно притащить брошенное сломанное удилище. Рыбакляч был в двух шагах, когда еж поднял свое копье, нацелив его в раскрытую пасть. Острый конец вонзился злодею в десну тот завизжал, как дюжина ошпаренных кипятком свиней. Тут и Розетом, быстро подкравшись, укусил его за пальцы над задним копытом. Чудовище так и осело на акулий хвост. Пасть разинута, из нее торчит обломок удочки.
Икота кинул в самую глотку колючие головки репейника - целую пригоршню. И сунул измочаленный пучок осоки. Рыбакляч с истошным воплем повалился набок, кое-как поднялся и, хромая, убежал. Жобль летел впереди, обессиленно садился наземь и едва успевал убраться из-под копыт приятеля.
В чащобе за ельником оба отдышались. Жобль сперва убедился, что Рыбакляч пострадал больше, и только тогда выдернул обломок удочки из его десны. Между тем по Темнющему Лесу покатился тревожно нарастающий шум: множество ночных птиц испуганно хлопали крыльями, сидя на ветках.
- А я слышу и шелест! - оживился Рыбакляч. - Опадают жухлые листья! Так тяжко дышит старый Флик.
- Ему хуже, чем нам! - взбодрился Жобль, и злодеи торжествующе переглянулись.
На рассвете они отправились на болото, стали безнаказанно разорять гнезда чибисов и выпей, пожирая яйца. Словом, решили безобразничать вволю, пока больны лесные хозяева.
Вскоре к Темнющему Лесу приблизилась повозка, в которой ехал молодой купец. Нагретая солнцем каменистая дорога звенела под колесами, воздух так и горел, наполненный лучистым паром. Два гладких утробистых мерина замокрели в пахах, шерсть под ременной упряжью стала желтопенистой от пота. Стоит ли говорить, как самого купчика разморило в духоте, которая все усиливалась?
"Искупаюсь в ручье, вот что я сделаю!" - решил он обрадованно. Привязав лошадей под деревом, вошел в лес, и голова, которую и без того напекло солнце, закружилась: на свежих березовых пнях бродил и клубился сок, отчего кругом стоял густой хмельной аромат. Пьяные осы, шмели и шершни метались в воздухе, кружились, сталкиваясь друг с дружкой, и, казалось, весь лес был полон их гудом.
Купец надышался лесного духа, и в нем заиграла кровь. Скидывая одежду, малый блаженно зажмурился от мысли: "Выманю красотку, вот что я сделаю!"
Он нырнул в полноводный ручей, пошарил по дну и, вынырнув, закричал: