— У вас такой вид, словно вы работаете. Держитесь свободнее. Вот так.
— Постараюсь, — отвечаю я, силясь не сбиться с такта.
— Ничего, я вас научу, — говорит она. — Через два — три вечера вы будете танцевать не хуже других.
Это уже почти обещание, и я быстро отвечаю:
— Согласен.
Весь вечер она танцует только со мной. На нас смотрят. Какая-то девушка, приблизившись во время танца, даже спрашивает: «Слушай, Тоня, ты почему это не отпускаешь от себя морячка?»— и Тоня отвечает с вызовом: «А он мне нравится!»
От этих слов у меня пересыхает в горле. Тоня пристально смотрит на меня и спрашивает:
— Скажите… Только правду! Почему вы меня раньше никогда не приглашали? Не решались?
— Нет, просто я…
— Не решались, — говорит она твердо. — Думали: если она откажет, то хоть провались сквозь землю — ребята засмеют. Так?
Я молчу.
— Надо быть смелее, морячок, — говорит Тоня.
— Есть, быть смелее, — отвечаю я весело. Из клуба мы выходим вместе. Проводив Валентину, которая живет в трех кварталах от клуба, остаемся вдвоем. Улицы пустынны. Их освещают редкие фонари. Стоят слепые облупившиеся дома. По булыжной мостовой тарахтит какая-то колымага.
Длинные дощатые заборы, пакгаузы. Куда это мы идем? Тоня резко останавливается.
— Спокойной ночи, морячок, — говорит она громко. — Дальше я пойду одна.
Ее голос насмешлив. Не понимаю, как она угадала мои мысли. И я спрашиваю с обидой:
— Вы не хотите, чтобы я вас проводил?
— А вы этого очень хотите? Только честно?
— Да.
— Тогда идемте.
Дальше мы идем молча. Из темноты выступают очертания портальных кранов. Мы проходим мимо третьего причала Киевского порта. До гавани рукой подать.
— Я живу здесь, — говорит Тоия останавливаясь. — Мой отец работает на электростанции. Ну, до следующей субботы…
— А завтра вы заняты? — спрашиваю я.
— Вот как, вас не испугала прогулка? — Она смеется. — А мне показалось…
— Так как же завтра?
— Хорошо, — она протягивает руку. Ее лицо становится серьезным.Встретимся вечером возле клуба…
Я не слышу под собою ног. Через пять минут я уже в гавани. Корабль стоит у причала, и я спускаюсь в кубрик, ныряю под одеяло, делаю вид, что сплю. Я не шевелюсь, даже когда кто-то из наших, свесившись с верхней койки, говорит по моему адресу: «Хлопцы, а наш Пономарь, видать, крепко ошвартовался. Окрутила его Тоня…», и его голос заглушает общий смех.
Назавтра, как условлено, мы встречаемся с Тоней возле клуба. К моему неудовольствию, она и на этот раз приходит с Валентиной. И зачем она повсюду таскает ее за собой? А я-то думал, что Тоня придет одна…
Тоня видит, что я раздосадован, и шепчет: