— Сара, ты молодая красивая женщина, у тебя вся жизнь впереди. Забудь прошлое, оно не имеет никакого значения. Главное — твое настоящее и будущее.
— А что бы ты стал делать, если бы не знал, кто твои родители? Какие они и какую жизнь ведут? Есть ли у тебя брат или сестра? Был ли твой отец ученым или, может быть, он в тюрьме?
— Иногда лучше не знать этого. Иметь семью не всегда значит быть счастливым.
— Но ты ведь не хочешь сказать, что неведение лучше?! — твердо возразила она.
Лукас улыбнулся.
— Убедила! Знаешь, Сара Мартин, я вижу в тебе еще одно сходство с Эналайз: вы обе чертовски упрямы. Но, может, я могу помочь тебе? Это же наше соглашение: ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.
Он заглянул ей в глаза. Только сейчас он заметил, что они были цвета листьев магнолии за окном. Они такого же оттенка, что и глаза Эналайз, но ему и в голову никогда не приходило, что глаза его невесты похожи на листья магнолии. А кожа напоминала ему цветки этого дерева: кремовая, бархатная и нежная. Ему явно не стоит общаться с этой девушкой! Он слишком наслаждался ее близостью, что совсем непозволительно для мужчины, который собирается жениться на другой.
— Спасибо, но, может, мне удастся выяснить что-то самой?
— Ну уж, нет. Сделка есть сделка. — Он и сам удивился, что сказал это.
Что за черт! Он мог бы разом избавиться от странного влечения к Саре. Если она все же окажется дальней родственницей Эналайз, ему придется встречаться с ней на каждое Рождество. Нельзя допустить, чтобы их отношения зашли за рамки дозволенного.
— Что ты точно мог бы сделать для меня, так это сказать мне, где Эналайз стрижется.
— Что? Зачем тебе это знать?
— Хочу сделать такую же прическу и посмотреть, насколько мы похожи.
— Не делай этого!
— Почему?
Почему!.. Потому что он очарован роскошной длиной ее волос и ему нравится ее прическа.
— Потому что сегодня суббота, — сочинял он, — и в парикмахерской полно народу.
Сара нахмурилась, взяла фотографию Эналайз и снова посмотрела на нее.
— Тогда я обрежу их сама.
— Ты не сделаешь этого! Сара вошла в ванную и начала распахивать ящички и шкафчики.
— Что ты ищешь?
— Ножницы.
— Но это же безумие!
Она наконец достала большие блестящие ножницы.
— Пожалуйста, Лукас! Ты не представляешь, как это важно для меня. У меня же никогда не было семьи, за исключением матери: ни отца, ни братьев или сестер, ни бабушки с дедушкой, ни тети или дяди, даже близких и преданных друзей, потому что мы слишком часто переезжали. А недавно я узнала, что у меня нет и родной матери.
Прислонившись к мраморному туалетному столику, Лукас скрестил руки на груди.