– Это так несправедливо, – прошептала она. – Несправедливо. После всех этих лет, после ада, через который я прошла, наконец-то…
Джоанна сдавила рукой горло, силясь справиться с душившими ее рыданиями.
– Я знаю, дорогая моя, знаю.
Его сердце разрывалось от боли. Ему безумно хотелось обнять ее и прижать к груди. Доминик сел напротив в кресло Мака.
– Как вы можете просить, чтобы я добровольно отказалась от своего ребенка?
– На данной стадии беременности это всего лишь эмбрион, Джоанна, весом в три унции и длиной в три дюйма, – пробормотал он.
– Это для тебя он эмбрион, а для меня – человеческое существо, новая жизнь, которая зреет во мне. Я ответственна за нее и должна ее защищать. – Слезы задрожали у нее на ресницах. – Медицинскую сторону вопроса ты знаешь, но понятия не имеешь о том, что чувствует беременная женщина.
– Это правда, – признал он. – Я могу лишь попытаться представить себе, что это такое. Поверь, я полон сострадания. Тебе предстоит сделать очень трудный выбор, болезненный. Но нельзя сбрасывать со счетов критическое положение Надин.
– Я не единственная в мире, у кого есть две почки! – взорвалась Джоанна. – Доктор Мак и раньше вел со мной такую беседу, но нашел другой выход. Разве нельзя поставить Надин временную почку? На год? Или хотя бы на полгода? А потом она может взять мою.
– Это не так просто. Нужна хотя бы минимальная гистосовместимость, а Надин трудно угодить. Ведь доктор Мак не может подвергнуть ее тяжелейшей операции, чтобы вшить почку, которая наверняка не будет функционировать, правда?
– Конечно, не может, – согласилась Джоанна. – Но он отказывается видеть во мне человека. И в Надин тоже. У меня почки здоровые, у нее больные – вот и все, он не хочет больше ничего знать. Это просто негуманно!
– Напротив, Мак очень гуманен. Он пытается сохранить человеку жизнь единственно возможным способом. Двадцать лет назад люди с клинической почечной недостаточностью умирали. Поэтому теперь, когда в его власти не допустить этого, он…
– Он готов принести в жертву другую жизнь, да? Если я прерву беременность, у меня никогда больше не будет детей. Тем более когда я останусь с одной почкой.
– Это совсем не обязательно. С одной почкой у тебя столько же шансов зачать и выносить ребенка, сколько и с двумя.
– Тогда почему они не могут вырезать у меня почку теперь и оставить мне ребенка?
– Потому что операция опасна прежде всего для эмбриона. – Доминик повторил слова Мака, которые Джоанна слышала месяц назад.
– Джоанна, те выкидыши, которые у тебя были, могут объясняться множеством причин. Возможна, например, генетическая несовместимость с мужем. То, что сейчас тебе удалось зачать и беременность протекает нормально, заставляет меня склоняться именно к этой мысли.