Валентина сделала последний оборот самодельной отмычкой, и замок наручников со щелчком открылся.
– Ну вот, дорогая, – проговорила Валентина, – получай свои руки обратно.
– Спасибо, – улыбнулась ей Рэнди. – Мне они очень пригодятся.
– Итак, твои руки в порядке, – констатировал Смит, прикоснувшись тыльной стороной ладони к ее лбу, чтобы проверить, нет ли у нее температуры. – А как ты себя чувствуешь в целом?
– Отлично, – заявила Рэнди, как нечто само собой разумеющееся.
Смит не сводил с нее укоризненного взгляда, а на его лице блуждала улыбка, заставившая Рэнди смутиться.
– Ну ладно, – со вздохом призналась она наконец, – я чувствую себя старой половой тряпкой, которую слишком часто выжимали. Мне кажется, что я уже никогда не согреюсь и никогда не избавлюсь от усталости, а единственное, чего мне хочется, это спать в течение следующей тысячи лет. Доволен?
На обычно холодном лице Смита появилась мальчишеская улыбка – столь же редкая для него, как для каменного изваяния.
– Вот это похоже на правду! – ответил он. – Шумов в легких я не слышу, а температура у тебя вернулась к норме. Так что ты, как мне кажется, больше пострадала от усталости, чем от холода. И все же оставайся пока в тепле.
– Не стану спорить. – Рэнди с наслаждением зарылась еще глубже в спальные мешки. Она вновь была одета в теплое белье, а благодаря теплу от спиртовки и дыханию четырех человек температура в пещере поднялась настолько, что стены едва ли не таяли. И все же уютным это место назвать было нельзя. – Но чувствовать себя отвратительно сегодня – это колоссальный прогресс по сравнению с тем, что было вчера.
Улыбка покинула лицо Смита, и он нахмурился. Рэнди поняла, что недовольство Джона направлено против него самого.
– Я очень сожалею о том, что произошло на станции, Рэнди. Я не имел права оставлять тебя там одну. Я виноват.
– Я тоже не пример для подражания, Джон. Я позорно позволила этому мелкому говнюку Кроподкину застать меня врасплох. – Она улыбнулась – грустно и застенчиво. – Возможно, я и не самый плохой оперативник, но, будь я получше, может быть, мне удалось бы вытащить оттуда и Троубриджа.
– Похоже, ты просто не умеешь жить без всяких «может быть», Рэнди. Каждый из нас должен делать то, что в его силах.
Смыслов вернулся от входа в пещеру и присел на корточки возле остальных.
– Снаружи – ни ветра, ни снега, – сообщил он. – Океанская дымка довольно густая, но, я полагаю, она скоро рассеется. День, кажется, будет погожий, по крайней мере, для восемнадцатой параллели.
– Как только развиднеется, Кретек отправится за грузом сибирской язвы, – сказала Рэнди.