Он проехал полями еще около шести километров, миновав с десяток проселков, у каждого из которых стояло по почтовому ящику с написанным белой краской номером. Подъезжая к участку Оливера, он притормозил. Проселок был узкий, с двумя глубокими колеями. Ричер увидел в грязи четкие отпечатки шин. Свежий широкий след большого фургона.
Ричард свернул, и «тойота» затряслась по ухабистым колеям. В конце проселка он увидел обшитый вагонкой дом и амбар позади него. У амбара стоял чистенький красный пикап. Ричер поставил «тойоту» прямо перед ним и вышел. Пикап, новехонький «додж-рэм», вероятно, стоил больше, чем дом – построенный лет сто назад и в плохом состоянии. Амбар был не лучше. Но на его дверях имелись новые железные петли, и заперты они были на навесной велосипедный замок.
Ричер прошел к парадной двери и постучал. Никакого ответа. Он обошел дом. На заднем крыльце висел диван-качалка, на нем сидела женщина. Худая, костлявая, в выгоревшем ситцевом платье. В руке она держала бутылку с золотистым напитком.
– Чего надо? – спросила она.
– Джеба.
– Его нет.
– На работе его тоже нет. Вы его мать?
– Да. Думаете, я его прячу? Давайте ищите в доме.
– Поверю вам на слово. А в амбаре?
– Заперт снаружи. Ключ у него.
Ричер ничего не сказал.
– Он уехал, – сообщила женщина. – Исчез.
– Его пикап?
Женщина утвердительно кивнула и сделала маленький аккуратный глоток из горлышка.
– За ним заехали. Вчера поздно вечером.
– И куда повезли?
– Чтоб я знала.
Ричер присел на крыльцо. Он ощущал исходивший от качалки запах плесени, а от бутылки – кукурузного виски.
– Ладно, господин хороший, откроем карты, – сказала женщина. – Джеб вчера заявился домой, хромая и со сломанным носом. Мне так сдается, это вы его отделали.
– Почему?
– Кто еще стал бы его искать? Он, верно, заварил кашу, да не сумел расхлебать. Потому и удрал.
– Вы не видели, кто за ним приезжал?
– Какой-то мужик. Было темно, много не увидишь.
Ричер кивнул. На проселке отпечатались шины одной машины – пикапа. А ждали его, видимо, в седане, у него посадка низкая, по грязи не проедешь.
– О'кей, – сказал Ричер, – спасибо.
Он вернулся к «тойоте» тем же путем. Выбрался на дорогу задним ходом, крутанул руль и поехал на юг.
Ричер положил ключи на стол рыжеволосой девице.
– Спасибо за машину.
– Вы его нашли?
– Он скрылся.
Она промолчала.
– Удачи тебе, Сэнди.
– И тебе, Джимми Риз.
Ричер вышел из ее кабинета, закрыл за собой дверь. Оказавшись на улице, пошел на юг, в сторону города.
В кабинете Хелен Родин он застал четырех человек – ее саму и троих незнакомых. Один, мужчина в дорогом костюме, сидел в кресле Хелен за ее письменным столом, сама она стояла рядом и, наклонившись, что-то ему говорила. Двое других стояли у окна – мужчина и женщина. Женщина – с длинными черными волосами, в очках. Мужчина – безволосый и без очков. И он, и она имели на лацкане по карточке с именем и фамилией, отпечатанными крупным шрифтом. Женщина: «Мэри Мейсон» – и набор букв поменьше, видимо, медицинское звание или степень. Мужчина: «Уоррен Нибур» – и тот же набор. Врачи, догадался Ричер. Вероятно, психиатры.