Прозрачная кожа Лии стала пунцовой.
– Это невозможно… – пробормотала она. – У меня сейчас безопасный период.
Джейд кивнул, удивляясь, что испытал мгновенное разочарование. Возраст, приятель, подумал он с едкой самоиронией, не терпится завести наследника. Но и ирония не помогала, образ Лии, беременной его ребенком, накрепко запечатлелся в сознании.
Время шло. Когда солнце опустилось ниже и зонтик перестал заслонять от его лучей, Джейд настоял, чтобы переставить кресла в тень жасминового куста. Вдыхая сладковатый аромат, Лия и не заметила, как задремала.
Проснувшись, она увидела, что Джейд по-прежнему рядом. У него на коленях лежала стопка каких-то документов, которые он сосредоточенно изучал. Солнце почти не проникало сквозь густую листву жасмина, но Джейд, казалось, светился изнутри каким-то золотистым светом. Наблюдая за ним сквозь ресницы, Лия подумала, как же он хорош, красив суровой мужской красотой, и сила характера, которая сквозит в каждой его черточке, в каждом движении, только подчеркивает эту красоту.
Ей вдруг захотелось потянуться и по-кошачьи замурлыкать. Инстинкт, древний, как сам женский род, посылал по ее нервам сигналы, не подвластные разуму. Стараясь не обращать на них внимания, Лия села и выпрямилась. Джейд тут же перестал читать, посмотрел на нее и улыбнулся, а потом вдруг встал и поцеловал ее – быстро, но крепко, даже властно.
Забыв обо всем, Лия откликнулась с несдерживаемой страстью. Джейд стал осыпать поцелуями ее шею, сдвинул в сторону бретельку топа, прижался губами к нежной выпуклости груди.
Лия ждала знакомого страха, но страх не приходил.
– Прикоснись ко мне, – прошептал Джейд, касаясь губами ее груди.
Лию охватил жар, тело стало мягким, как воск, но в это время она заметила боковым зрением какое-то движение у двери. Она резко отпрянула от Джейда.
– Вот вы где! – радостно воскликнула Софи Маршалл, улыбаясь обоим.
– У мамы есть еще один дар: появляться в самый неподходящий момент, – насмешливо шепнул Джейд, вставая.
Остаток дня Лия пыталась расслабиться, но без особого успеха. Поэтому сразу после обеда она извинилась и ушла в свою комнату.
Остановившись на пороге, Лия оглядела спальню. Утром она не успела убрать постель, но Мэри сделала это за нее, заодно наведя порядок в ванной. Одежда, которую Лия надевала на пожар, исчезла, по-видимому, Мэри забрала ее в стирку. В комнате ничто не напоминало о событиях минувшей ночи. В некотором смысле жизнь богатых людей похожа на волшебную сказку.
Двигаясь медленно, как в полусне, Лия разделась, приняла душ, воспользовавшись душистым и наверняка очень дорогим мылом, вытерлась пушистым полотенцем и надела тонкую футболку. Впервые в жизни она жалела, что у нее нет шелковой ночной рубашки – синей, под цвет глаз, или молочно-белой, как ее кожа.