– Дитя мое, ради Бога, замолчи! – прервала ее мать. – Неужели ты забываешь о том, что мы всецело зависим от благорасположения твоего дяди? Он непримирим, если считает себя оскорбленным. Ты не должна противоречить ему.
– Но если он – авантюрист, и только, то почему же ты высказываешь ему столько почтения? Почему дедушка выдал за него свою дочь? Почему он всегда был первым лицом в семье?
– Почем я знаю? – вздохнув, заметила баронесса. – Могущество этого человека мне всегда было непонятно, равно как и любовь к нему дедушки. Со своим мещанским именем и ничтожным тогда служебным положением он должен был смотреть на вступление в нашу семью, как на высокую милость, как на незаслуженное счастье, а между тем принял это, как нечто должное, полагающееся ему по праву. Едва он встал твердою ногой в нашем доме, как сразу подчинил себе всех, начиная с моей сестры и кончая прислугой. Нашего отца он совершенно забрал в свои руки, и тот не делал ни шага без его совета. Остальных же он попросту согнул в дугу. Право, не знаю, как это случилось, но и в обществе, и на службе он забрал себе власть, как и в нашем доме. Ничто не смело противостать ему!
– Ну, меня ему не подчинить себе! – воскликнула молодая девушка, упрямо закидывая головку. – Он думал и меня запугать своим мрачным взглядом, пронзившим меня насквозь, но я нисколько не боюсь его. Посмотрим, подчинит ли он меня, подобно остальным.
Баронесса испугалась; она не без основания боялась, что ее избалованная дочь, не привыкшая стеснять свою свободу, и в отношении барона будет так же своевольна. Она исчерпала весь свой запас просьб и доводов, однако напрасно – Габриэль находила своеобразное удовольствие в упрямом выражении вражды по отношению к опекуну и не собиралась сдавать свои боевые позиции против него. К тому же она слишком долго была серьезна и потому поспешила вернуть себе свой обычный легкомысленный тон.
– Мама, мне кажется, ты чувствуешь настоящий страх перед этим волком в образе дяди, – с веселым смехом воскликнула девушка. – Я смелее. Я подойду к самой его морде, и – ручаюсь тебе – он не сожрет меня!
Дом губернского правления в Р. был некогда замком и в продолжение многих лет служил жилищем одной княжеской семьи. Затем он перешел в казну, и теперь в нем помещались главное управление провинции и квартира губернатора. Обширное здание было расположено вне города, на возвышении, и, несмотря на свое нынешнее предназначение, сохраняло вид средневекового замка. Его высокие башни и вышки, и вообще господствующее положение над окрестностью – все было очень живописно.