Доминик с удивлением посмотрел на брата. Он и не подозревал, что семья испытывает финансовые затруднения. Он-то сам был обеспечен неплохо. Мысль эта заставила его улыбнуться.
– Не слишком хорошо ты управляешь своим поместьем, а? – заметил он, выгнув бровь.
Глаза Коула сверкнули, и Доминик приготовился: вот сейчас Коулден вспылит и проявит свой прославленный норов, который унаследовал от отца. Но вместо этого Коулден только сжал в кулак руку, лежавшую на столе, и проскрежетал:
– Должен признаться, что несколько раз я очень неудачно вложил деньги. Впрочем, основной урон семейному состоянию нанес наш отец. – Тут глаза его снова сверкнули. – Вернее, мой отец.
Доминика так и передернуло. Коул всегда с большим удовольствием напоминал ему о его статусе. Внебрачный ребенок. Бастард. Мэллори только по имени. «За пятнадцать-то лет, – подумал Доминик, – можно было бы и привыкнуть».
Он поднялся на ноги. Продолжать разговор было бессмысленно.
– Что ж, Коулден, не повезло тебе. Надеюсь, ты найдешь способ поправить свои финансовые дела. Да и личные тоже. Но я, кажется, напрасно приехал сюда сегодня. Я пойду.
Кивнув брату на прощание, Доминик направился к двери. Но прежде чем он вышел, раздался голос Коулдена:
– Доминик, я хочу, чтобы ты женился на ней. Согласен?
Доминик споткнулся и едва удержался на ногах. Ошеломленный словами брата, он медленно обернулся. Коулден так и не встал из-за стола, и лицо его было по-прежнему бесстрастным. Но ясно было, что он с нетерпением ждет ответа.
Однако Доминик был слишком потрясен, чтобы ответить на вопрос. Судорожно сглотнув, он спросил:
– На ком? На Кэтрин?
Тут Доминик не выдержал и громко расхохотался. Но уже в следующую секунду он задумался… Ведь если Кэтрин станет его женой, то она каждую ночь будет у него в постели – пока не надоест ему.
Но нет, дело того не стоило. Сколько повидал он супружеских пар, и все они были несчастливы в браке. Брак приносит людям только несчастья и разочарования. А жениться на женщине, которая влюблена в его брата, – это была бы катастрофа.
– Да с чего, скажи на милость, ты решил, что я пойду на такую жертву… да еще ради тебя?
Коул пожал плечами:
– Я же не дурак. Я заметил, какими глазами ты смотрел на нее. – Он поднялся на ноги и тоже засмеялся: – Впрочем, ты ведь всегда был неравнодушен к моим женщинам, разве нет?
Желание ударить брата преследовало Доминика всю его жизнь. Когда-то он несколько раз даже поддался порыву, но теперь, будучи взрослым человеком, прекрасно понимал, что драка не изменит положение вещей. Да, минутное удовольствие ничего не изменит.