– Я думаю, днем мы можем делать все, что пожелаем, – спокойно проговорил он. Гейл внезапно почувствовала голод и взяла вилку, чтобы съесть порцию холодной яичницы. «Что он предложил?»
– Что ты собираешься делать? – снова спросил он.
Она знала, что если взглянет на него, то он точно догадается, чем ей хотелось бы заняться. И она ничего не могла поделать. Ей надоело уговаривать себя. Она подняла глаза.
– Ты уверен, что мы одни? – Вопрос прозвучал смело.
Вместо ответа он медленно опустил голову. Ей показалось, что тень тревоги скользнула по его лицу. Всего на мгновение она отвела от него взгляд. Он поглубже надвинул свою ковбойскую шляпу. Она, осмелев окончательно, поглядела в его пронзительные глаза. Он посмотрел в ответ с немым вопросом. Что это означало? Уж не думал ли он, что она сама набросится на него? Ну уж это слишком.
Ни один мускул не дрогнул на лице Билла. Его губы сжались в одну линию, и при этом он был чертовски сексуален. «О проклятие, пропала».
Она не могла догадаться, что он задумал, но точно знала, чего он старался не допустить и чего она тоже теперь постарается не допустить.
«Боже, помоги».
Гейл пригладила свои взлохмаченные волосы и неожиданно придумала.
– Мне хотелось бы… принять ванну.
Билл выпрямился и с недоумением посмотрел на нее:
– Ванну?
– Да.
Она вполне могла ожидать от него иронии по этому поводу, например: может, вам, мисс, ванну прямо сюда подать? Ну, ванну не ванну, а купание в горной речке ее вполне бы устроило. С тех пор как она мылась, прошло несколько дней, и если сейчас же она не окунется вводу, ей будет совсем плохо.
Билл молча отошел от стола, как будто хотел положить конец разговору, который завел его не на ту тропку.
– Хорошо, – сказал он. – Мне нужно отогнать скотину, упаковать упряжь, убрать в кухне.
– Я могу это сделать. Ты готовил еду, – сказала Гейл, вставая.
Билл покачал головой и широко расставил руки. Вышло очень забавно, будто он хотел создать преграду между ними.
– Нет, ты готовила и убирала всю неделю. Я сделаю сам. Купайся, сейчас самое подходящее время для этого занятия. Ты помнишь правила.
Гейл повела плечом. Никоим образом нельзя было наносить вред окружающей среде, и поэтому все знали, как ходить в туалет, мыть посуду, убирать мусор, мыться, – на каждый из этих случаев существовала инструкция.
– Да, я помню.
У нее не было желания портить первозданную красоту этого уголка, и она не нуждалась в его напоминаниях.
– Хорошо, вон там, в коробке для утвари, есть таз. Где река, ты знаешь. Купайся, сколько хочешь, никто не будет тебе мешать.