Перегоняя самолеты из Бельцев в Маяки, мы вдоволь натешились бреющими полетами. С Маяков нас забирали транспортными самолетами, а в Бельцах ждали собранные и заправленные МИГи. Быстрый осмотр системы управления, взлет — и вот мы уже демонстрируем над аэродромом высший пилотаж: крутые горки, стремительные виражи, пикирование с выходом почти у самой земли. Техники и инженеры довольны — машины ведут себя хорошо. Рабочие тоже охотно наблюдают такое зрелище. Только руководители стройки косо посматривают на нас: на аэродроме задерживаются работы.
В полетах над аэродромом и на маршруте мы действовали самостоятельно. Напарники мне попались толковые, смелые, и поэтому испытания новой техники стали для нас хорошей тренировкой. Я с удовлетворением вспоминаю солнечные дни первой половины июня. Они прибавили мне сил, умения и летной закалки.
Во время одного из прилетов в Бельцы я на несколько минут забежал на свою квартиру. Увидев меня, хозяин обрадовался, пригласил к себе пообедать. Я удивился: раньше этого не случалось. С чего бы такое гостеприимство? Искренне ли его радушие? Задерживаться я не мог и отказался от обеда. Прощаясь у двери, хозяин дрожащей рукой взял меня за плечо и взволнованно прошептал:
— Послушайте, на этой неделе Германия нападет на Советский Союз.
Мне пришлось изобразить на лице безразличие к его сообщению, назвать эти слухи провокационными. Но старик не унимался:
— Это не слухи! Какие слухи, если из Румынии люди бегут от фашиста Антонеску. Они все видят. Армия Гитлера стоит по ту сторону Прута, и пушки нацелены на нас! Что будет, что будет? Куда нам, старикам, податься? Если бы я был помоложе, сегодня же уехал бы в Россию. Мы сейчас молимся за нее, за ее силу. Гитлер здесь должен разбить себе лоб, иначе беда…
Я поспешил на аэродром. По дороге думал о старике, о его словах. Сколько пренебрежения к нам было в нем раньше! Потом оно сменилось безразличием, а теперь вот искренними симпатиями.
Уже возвратившись на аэродром, вспомнил, зачем ходил на квартиру: собирался взять отрезы и отправить их Марии. И опять забыл. «Ладно, — успокоил себя, — в очередной прилет. Попрошу хозяев, чтобы обшили посылочку, и обязательно отправлю».
Но мой прилет в Бельцы задержался надолго. В этот город я вернулся лишь через три года, когда Советская Армия освободила Молдавию от немецко-румынских фашистов.
Наконец перегнали в Маяки последнюю тройку МИГов. Я радовался: задание выполнено и мы снова приступаем к учебе. Летчикам нашего звена, так хорошо отработавшим пилотаж, необходимо было пострелять по воздушным и наземным целям, «подраться» в воздухе с такими опытными «противниками», как Иванов и Атрашкевич. Я понимал, что только в напряженном учебном поединке, а не в свободном полете можно отшлифовать элементы воздушного боя, закрепить ранее приобретенные навыки.