Солдаты группы «Знак» двигались по полю, осматривая охранников. Как ни странно, несколько человек были ещё живы. Это было тут же исправлено одиночными автоматными выстрелами. Капитан собрал своих людей и пересчитал.
— Отличная работа, — сказал ему Кларк. — Все здесь?
— Да.
— Хорошо. Вот и наш вертолёт.
«Пейв-лоу» появился на этот раз с запада и снова замер, не касаясь земли. Как в старые времена, подумал Кларк.
Приземлившись на грунт, вертолёт мог нарваться на мину. Здесь это маловероятно, но Пи-Джи дожил до зрелых лет и стал полковником не потому, что шёл на ненужный риск. Кларк схватил Эскобедо за руку — он успел взглянуть ему в лицо и опознать — и подтолкнул к пандусу. Один из членов экипажа встретил их у пандуса, пересчитал пассажиров, и, ещё до того как Кларк опустился на пол вместе со своим пленником, МН-531 уже поднимался в небо, направляясь на север.
Он подозвал одного из солдат, поручил ему не спускать глаз с сеньора Эскобедо, а сам прошёл вперёд.
Милосердная дева Мария, подумал Райан. Он успел насчитать восемь трупов, причём это были лишь те, что оказались недалеко от места посадки. Джек выключил электромотор пулемёта и расслабился — на этот раз по-настоящему. Он успел понять, что расслабление — вещь относительная. Когда в тебя стреляют — это всё-таки хуже, чем лететь внутри проклятого вертолёта. Поразительно, подумал он, и почувствовал, как его схватили за плечо.
— Мы захватили живыми Кортеса и Эскобедо! — прокричал ему на ухо Кларк.
— Эскобедо? А он как там оказался?
— Ты что, недоволен?
— Что мы будем с ним делать, черт побери? — спросил Джек.
— Но я ведь не мог оставить его там, правда?
— Что...
— Если хочешь, я могу поучить его летать. — И Кларк сделал жест в сторону ещё незакрытого заднего люка. — Коли ему удастся овладеть этим искусством прежде, чем он разобьётся о землю, — все хорошо...
— Ни в коем случае, я запрещаю! Это — убийство! Кларк усмехнулся.
— Этот пулемёт рядом с вами — тоже не инструмент для ведения переговоров, доктор.
— Итак, ребята, — донёсся по системе внутренней связи голос Пи-Джи ещё до того, как этот разговор зашёл слишком далеко, — ещё одна остановка — и мы отправляемся домой.
Все началось из-за предупреждения президента. Адмирал Каттер не привык проверять, выполнены ли его распоряжения. В его морской карьере приказы были тем, что он отдавал, а другие выполняли или делали это после того, как им поручали. Он позвонил в ЦРУ, поговорил с Риттером и задал вопрос, который сам по, себе являлся оскорбительным. Каттер знал, что он уже унизил этого человека, и понимал, что продолжать унижать его дальше не слишком умно, но вдруг президент действительно прав? В этом случае требовались дополнительные действия. Риттер отреагировал как-то странно, оставив тревожное впечатление. В его голосе следовало ожидать раздражения, но оно отсутствовало. Вместо этого он отвечал подобно любому государственному служащему: да, распоряжения, разумеется, были выполнены. Риттер был холодным и бесстрастным сукиным сыном, но даже у таких людей есть предел, за которым эмоции начинают одерживать верх.