– Так скоро! – сказала она дрогнувшим голосом.
Не сводя с нее глаз, Джеррод пояснил:
– Я не могу позволить себе растягивать это удовольствие на месяцы. Приближается мой день рождения. Свадьбы по полной программе, разумеется, не будет, да это и ни к чему. Чем меньше людей узнают о ней, тем лучше.
– Ты имеешь в виду своего брата?
– Я имею в виду прессу. Не желаю пересудов по поводу того, что я женился на девушке, которая во время предыдущей свадебной церемонии объявила себя моей женой. Достаточно того, что полгорода обсуждало в позапрошлую субботу мой несостоявшийся брак.
Камилла нахмурилась.
– Это отразилось на твоем бизнесе?
– Не особенно. В завещании ничего не сказано о том, на ком и как я должен жениться. Но деда всегда отличала эксцентричность, и кто знает... Надеюсь, – поспешил он добавить, – ты не станешь предавать эти детали огласке?
– А ты готов положиться на мое слово? – колко поинтересовалась она.
Вместо ответа он наклонился вперед и накрыл своей рукой ее ладонь.
– Арабы говорят: полагайся на Аллаха, но не забывай привязывать верблюда. Как, по-твоему, из того, что я узнал за последнее время, могу я сделать вывод, что тебе стоит доверять?
– Можешь, – весело улыбнулась Камилла. – Хотя бы потому, что у тебя нет другого выбора.
На их счастье, появился официант, прервав опасную тему. Дождавшись, пока он удалится, Камилла снова пошла в атаку.
– Кстати, о доверии. Если дед собирался передать тебе компанию, то зачем ему нужно было придумывать это идиотское условие с женитьбой?
– Затем, что он не одобрял мой образ жизни, – хмуро сообщил Джеррод. – Как всякий современный молодой человек, обладающий определенными материальными возможностями, я предпочитал жить в свое удовольствие, не связывая себя преждевременными обязательствами. Дед какое-то время ограничивался нотациями и ждал, пока я перебешусь. Но у меня перед глазами стоял пример родителей, которые рано поженились и быстро разошлись, и я не спешил. К концу жизни деда мы и двух минут не могли говорить друг с другом, чтобы не перейти на повышенные тона. Я не сдавался. Но старый упрямец – да упокоит Господь его золотую душу! – нашел способ настоять на своем. Если я хочу унаследовать свою долю акций, то должен жениться на женщине, никогда не состоявшей в браке, а контрольный пакет получу только тогда, когда она родит мне наследника.
– Так я должна родить тебе сына? – в странном замешательстве спросила Камилла, чувствуя, как жар заливает ее щеки.
– Боже упаси!
Острая боль пронзила ее.
– По-твоему, я не способна быть хорошей матерью? – спросила она, пытаясь за язвительным тоном скрыть глубочайшую обиду.