– Что ты сказал? Но мне казалось... Он с улыбкой прижал палец к ее губам.
– Я знаю, что тебе показалось, – глухим от волнения голосом проговорил он. – Но ты превратно меня поняла. Я очень, очень хочу тебя, просто вчера было неподходящее время для этого.
Камилла была не настолько глупа, чтобы не понять: это вовсе не признание в любви, и если она ответит отказом, то он воспримет это как должное. Но ей совсем не хотелось отказывать ему. Она любила его, а сейчас он мог принадлежать ей – пусть только на несколько мгновений. Возможно, это было глупо, но она отдавала себе отчет в том, что на большее не стоит и рассчитывать.
– А сегодня подходящее время? – хрипло прошептала она.
Пальцы его коснулись жилки, бившейся на ее шее.
– Надеюсь, что да.
– Тогда я тоже готова. Поцелуй меня, Джеррод! – потребовала она, задохнувшись от страсти.
Из груди его вырвался хриплый смех.
– Боже, Камилла...
Он не договорил, потому что она прижалась к его губам с такой страстью, что в твердости ее намерений не могло оставаться никакого сомнения. Вначале все было так, как накануне, только гораздо слаще, и охваченные огнем желания, они потеряли всякий контроль над собой. Каждый новый поцелуй был продолжительнее и горячее, чем предыдущий. Камилла задрожала всем телом, когда его рука начала ласкать ей грудь, нащупывая через шелк ночной рубашки соски, и, изогнувшись, застонала от наслаждения.
Она таяла от желания, тело ее металось, требуя удовлетворения. Руки ее скользили по шелковистой коже его плеч и спины, наслаждаясь тем, как вздрагивал он от ее прикосновений. Теперь ей хотелось, чтобы ничто не мешало им слиться воедино.
Но в следующую секунду, когда руки Джеррода скользнули к ее бедрам, она вдруг окаменела, а из горла вырвался крик, полный ужаса и отвращения:
– Нет!
Он поднял к ней бледное, как смерть, лицо.
– Что с тобой, дорогая?
Охваченная дикой паникой, она смотрела в его глаза.
– Не могу! Извини, не могу! – еле слышно выдавила она.
– Что случилось? Я что-то не так сделал? – Она бессильно подняла руку ко лбу.
– Не знаю. Просто... Твоя рука... Я не могла... Извини, – прошептала она, и ее расширившиеся глаза были полны страха и тревоги.
Джеррод медленно и осторожно отодвинулся от нее и сел на край кровати.
– Я сделал тебе больно? – Она качнула головой.
– Нет. Лишь то, что я сказала. Я не знаю, что случилось. Все было так чудесно – и вдруг... Прости меня, – шепнула она, трясясь от ужаса.
Он шумно вздохнул.
– Все в порядке. Ничего страшного.
Что он должен был чувствовать? Ее собственное тело мучительно ныло.
– Я тебя не дразнила. Я действительно не смогла, – попыталась объяснить она, усевшись на кровати и обхватив руками колени. – Не знаю, что меня так испугало. Я не хотела этого.