Когда я произнёс эти слова, многие женщины вздохнули. Что-то изменилось в нашем энергетическом поле, словно в этой сформированной нами человеческой чаше появилось что-то вроде трещины.
Потом я замолчал, и процесс начался.
Он был не похожим на то, что происходило с мужчинами. Женщины пытались позволить себе войти в контакт с той болью и тем ужасом, на которые им никогда до этого не удавалось взглянуть и не удавалось их почувствовать. Одна за другой они входили в реальность жизни, на которую веками были обречены женщины, когда с ними обращались как с рабами и даже хуже. Намного хуже.
Церемония ещё не закончилась, но женщины нуждались в помощи. Поэтому я вмешался, обратившись с просьбой к мужчинам, чтобы они пошли к женщинам, ласково прикоснулись к их лицам, заглянули в глаза и подарили им нежность, любовь, понимание, в которых женщины в этот момент так нуждались. Я пошёл вместе с мужчинами, мы переходили от одной женщины к другой, утешая их, помогая им пройти сквозь приступы жесточайшей эмоциональной боли и горя, которые они сейчас переживали, пытаясь отпустить, освободиться.
Это продолжалось в течение долгого времени. Женщины кричали, задыхаясь от рыданий, от глубокого, раздирающего душу горя, на которое они никогда прежде не могли взглянуть. А мужчины держали их в объятиях, утешали и любили. Несколько женщин свернулись калачиком, в позу эмбриона — их поддерживали и утешали с невообразимой нежностью словно маленьких детей.
Одна женщина говорила мне после церемонии, что первые десять минут она была готова всё бросить и убежать. Как она сказала, с ней такого раньше никогда не случалось. Она никогда не понимала, почему люди в книгах говорили о чувстве отвращения при виде надругательства над человеческим телом, но теперь она осознала, что её непонимание было связано с тем, что до этого она никогда не была способна погрузиться в это. В тот день благодаря потрясающей поддержке всех остальных (женщин, которым хватило мужества пойти на первый контакт со своими истинными чувствами, и мужчин, которые только что вошли в собственную силу), она наконец позволила себе открыться и прожить чувства, от которых пряталась жизнь за жизнью. Когда, в конце концов, состоялся полный эмоциональный контакт, она, потрясённая, согнулась от этого вдвое. А потом, когда мужчины стали утешать её, горе рассеялось, и она ощутила себя целостной — впервые в жизни.
В заключение
А потом мы загрузились в автобус и поехали на юго-запад, в Паленке, где нашей группе предстояло провести завершающую церемонию, на спирали сакральных мест, указанных мне Тотом.