– Ну вот, – тихо сказал Джек, – я получил больше, чем хотел, и в то же время меньше, чем ожидал.
– Чего же вы ожидали? – спросила Белинда, все еще прислушиваясь к неистовому биению сердца.
– Что мне голову снесут, – признался он.
– А вместо этого? Джек медлил с ответом. Вдруг рассердившись, Белинда резко отстранилась и швырнула ему пиджак.
– А теперь можете возвращаться домой и хвастать перед своими дружками ковбоями, что целовали графиню!
– Вот вы какая. Я совсем не поэтому, я...
– Да? А почему? Вас заело, что Стефани предпочла Рэя? Или хотели просто позабавиться?
– Да нет же! Выслушайте меня! Но она лишь рассмеялась резко и неестественно.
– Хотите узнать, почему я позволила вам это? Почему я вам голову не снесла?
Джек протянул к ней руки, видно, хотел что то сказать, но вдруг передумал.
– 0кей, так почему же? – спросил устало.
– Потому что я хотела развлечься. Лицо Джека окаменело.
– Ну и как?
– Развлеклась, спасибо. Скажите, у себя дома в Техасе или где там еще, вы высоко котируетесь? Этакий местный соблазнитель, племенной жеребец, да? Или вы женаты и решили развлечься с сексапильными европейскими девушками, о которых столько наслышаны? Чтобы было о чем рассказать приятелям за кружкой пива. – Она тряхнула головой. – Вам-то похвастаться нечем. Возвращайтесь-ка домой, милый ранчмен, с первым же самолетом. Вы здесь совсем не ко двору. Даже Поль интереснее вас, а уж он зануда из зануд, можете мне поверить.
– Вы закончили? – сухо осведомился он.
Белинда расхохоталась.
– Боже мой, вы обиделись! Забудьте об этом. Я уже забыла. Это был занятный эксперимент, не более. – Она повернулась, чтобы уйти. – Я замерзла и ухожу.
Но Джек задержал ее.
– Вы грубите всем мужчинам или только американцам? – спросил он резко. Она лишь передернула плечами.
– А чем, по-вашему, американцы отличаются от всех остальных мужчин?
– Значит, у вас ни для кого не найдется доброго слова? Почему вы так ненавидите мужчин, а, Белинда?
– Ненавижу мужчин? – Она не смогла сдержать нервного смешка. – Вы так думаете? Что ж, может быть, вы правы. Я достаточно хорошо их знаю.
Джек изумленно посмотрел на нее.
– Что же с вами сделал ваш муж, если вы готовы мстить всей мужской половине человечества?
Ее глаза яростно блеснули из-под длинных ресниц.
– Не лезьте не в свое дело. Это вас не касается.
– Нет, касается меня и любого другого мужчину, который встретится вам на пути.
Он выдержал ее пристальный взгляд. Лицо и обнаженные плечи женщины белели в лунном свете. Ветер утих, и запах ее духов, нежный и изысканный, как аромат орхидей, заструился в воздухе. Джек не мог различить в темноте цвета женских глаз. Длинные ресницы вздрагивали, придавая лицу графини потерянное, беспомощное выражение. Она гордо подняла голову на длинной, изящной шее. Голос вдруг задрожал: