– Вы видели, – сказал Альдо, – что театральные сражения не для нас.
А теперь пусть женщины и те, кто не желает к нам присоединиться, покинут эту комнату. Мы не будем на них в претензии. Те же, кто хочет предложить свои услуги, остаются.
Одна девушка с протестующим криком бросилась к нему, но он покачал головой.
– Извините, – сказал он, – никаких женщин. Только не для этого.
Отправляйтесь домой и учитесь перевязывать раны, да, раны, а сражаться предоставьте нам.
Дверь в тронный зал широко распахнулась. Медленно, неохотно к ней направились те несколько женщин, которые оказались среди приглашенных. К ним присоединилось несколько мужчин – человек двенадцать, не больше. Я был в их числе. Досмотрщик в тронном зале жестом показал нам на выход. Мы медленно вышли на галерею, и дверь закрылась за нами. В общей сложности нас было человек восемнадцать или двадцать. Исполненные презрения к нам девушки даже не стали ждать, чтобы их кто-нибудь проводил. Те из них, кто был знаком между собой, взялись за руки, и их каблуки застучали по лестнице.
Пристыженные, но не сдающие своих позиций мужчины предлагали друг другу сигареты.
– Ну уж нет, увольте, – сказал один. – Фашизм чистой воды – вот куда он клонит.
– Ты с ума сошел, – сказал другой. – Как ты не понимаешь, что он целит в предпринимателей? Он явно коммунист. Говорят, он член коммунистической партии.
– А я думаю, что политика ему до лампочки, – сказал третий. – Просто он отъявленный мистификатор и нацеливает на это всю свою фестивальную команду. То же самое он устроил и в прошлом году, нарядившись папским гвардейцем. Я был готов примкнуть к ним, пока не увидел сегодняшнюю драку.
Никакому художественному председателю не позволю изрубить себя на куски.
Ни один из них не повышал голоса. Они спорили, но спорили яростным шепотом. Вслед за девушками мы не спеша спустились по лестнице.
– Одно можно точно сказать, – заметил кто-то. – Если это дойдет до ребят с Э. К., то будет смертоубийство.
– И кого будут убивать?
– Хорош вопрос после представления, которое мы только что видели.
Конечно, их, Э. К.
– Тогда я пойду и запишусь. Стоит рискнуть, чтобы проучить их.
– Я тоже. На баррикады!
Итак, каждый вновь обрел свое лицо. Стоя на площади, они продолжали спорить и обсуждать волнующую их тему. Было ясно, что взаимная неприязнь между студентами Э. К. и других факультетов достигла опасной черты. Затем она стали подниматься по холму к университету и студенческому общежитию. Я ждал, пока ко мне не подошла женщина, которая, как я заметил, некоторое время стояла на ступенях собора.