– Подумай, как хорошо сейчас в воде, – продолжал искушать Зик, не дожидаясь ее реплики. – В такой прохладной и чистой… – Он подарил еще один дразнящий поцелуй.
Она уже была готова согласиться, позабыв обо всех причинах, по которым ей не следовало бы даже встречаться с ним, не то что ехать купаться на какой-то безлюдный пляж. Он невоспитан, чрезмерно сексуален и…
– Поедем, Лаура.
Лаура?
Разгоряченные фантазии Ариэль лопнули как мыльный пузырь. Не ее обнимает Зик, не ее целует, не ее пытается соблазнить. Это Джадд обнимает Лауру, Джадд целует Лауру, Джадд шепчет слова обольщения, которые написаны кем-то другим и предназначены Лауре.
Ариэль почувствовала, что щеки ее вспыхнули огнем стыда, и буквально одеревенела в руках Зика.
Он сжал объятия, повторив:
– Поехали!
– Я… я не взяла купальник, – заикаясь, проговорила Ариэль, запоздало вспомнив роль.
– Все в порядке. Я не буду подсматривать. Обещаю. Я отвернусь, пока ты не зайдешь в воду. – Он снова поцеловал ее в уголок рта. – Скажи «да», Лаура. – Я… – Она закрыла глаза и молила небо дать ей силы просмотреть эту сцену, когда она будет отснята – Да, – прошептала она и прижалась губами к его губам в точном соответствии со сценарием.
Она продлила финальный поцелуй, как и положено профессионалке, ее руки обвивались вокруг шеи Зика, ее грудь прижималась к его груди, ее нервы дрожали от напряжения и смущения в ожидании сигнала режиссера. Кажется, это длилось вечность.
– Отснято, – произнес наконец Ханс.
Зик отодвинул Ариэль от себя.
– Ради Бога, принцесса, постарайся в следующий раз выучить текст, – проворчал он и скользнул мимо, словно не мог больше терпеть ее.
Ариэль постояла на месте некоторое время, стыдясь своих слез и надеясь, что их никто не заметил Они снимали любовную сцену на озере меньше месяца спустя в пруду на задворках студии. Все прошло куда как более гладко, без забытых реплик и особенного смущения, кроме вполне нормального для восемнадцатилетней девушки, которую просят сбросить верх купальника под взорами всей киносъемочной группы.
Так будет создана иллюзия, сказал Ханс, что Лаура уступила уговорам Джадда и плавает голой. Да и Зик подтолкнул ее: он снял под водой плавки и выбросил их на берег. После первых трех проб Ариэль почти забыла, что она наполовину голая. Они проигрывали сцену снова и снова – столько раз, сколько просил Ханс. Лаура и Джадд играли в дразнящую, чувственную игру. Теперь Ариэль делала это легко и естественно, позволяя Зику прижиматься грудью к ее обнаженной груди, голым животом к ее. Он поддерживал ладонями ее голову и целовал до бесчувствия. Ариэль ощущала его возбужденную плоть, давившую под водой на ее живот, но не было ни страха, ни девичьего потрясения или отвращения. К тому времени они стали любовниками и она привыкла к его рукам, губам и ощущению его крепкого тела. Привыкла к жару, который возникал в ней.