– Не все кричат, когда им требуется помощь, – произнес Ричард.
– Вы плохо знаете женщин, – фыркнул Николас. – Как только одной из них понадобится хоть что-то, она будет вопить об этом на весь белый свет.
– Изабель не такая, как все остальные женщины, – сказал Ричард, зная, что говорит истинную правду.
– Вы правы, не такая, – согласился Николас. – Человек, не являющийся ее мужем, прижал ее к стене и трогал, а она не произнесла ни слова протеста. Она, несомненно…
– Уникальна, – закончил Ричард, искоса посмотрев на Николаса. – Мы с Изабель знакомы уже очень давно. Когда моя жена напугана, она теряет дар речи. Если вы будете разводить в Дорни сплетни, скажете об этом. А лучше, не говорите вовсе.
– Я только хочу помочь вам понять, что…
– Здесь нечего понимать, – оборвал его Ричард. – Я муж Изабель.
– А она вам жена?
– Согласно церкви – да, – ответил Ричард.
Николас недоуменно посмотрел на него, и он добавил:
– Вы ставите под сомнение, что мы прошли церемонию венчания?
– Нет, но, возможно… ваш брак незаконен?
– Нас соединил настоятель монастыря с благословения епископа. Все законно.
Так будет и впредь. Пусть Николас плетет свои заговоры, это не важно. Как не важно и то, сделал ли Адам что-нибудь с Изабель и делала ли Изабель это с кем-нибудь еще. И не имеет значения, что у него кровь бурлит в жилах каждый раз, как он восстанавливает в памяти картину: обнаженные стройные ноги Изабель и вытянутые вперед сопротивляющиеся руки. Ему не нужны ни ее соблазнительные глаза, ни бархатная кожа, но он не позволит никому другому обладать ею.
Он не будет аннулировать их брак.
Он не выгонит ее из дома. Изабель – его жена. Так захотел Господь, и так оно и будет. И если этот клеветник Николас не сумеет придержать свой грязный язык, ему самому придется покинуть Дорни.
– Я хочу, чтобы вы отправились к лорду Роберту и все ему рассказали. Так, как я объяснил, – сказал Ричард, заканчивая разговор. – Я хочу, чтобы он знал, что мы благополучно поженились и все в Дорни идет своим чередом.
Пусть лорд Роберт узнает об их счастливом супружестве именно от этого грязного сплетника Николаса.
Взглянув в лицо стоящему перед ним рыцарю, Ричард не смог сдержать улыбку.
И внезапно почувствовал, как это странно – улыбаться. В монастыре было мало поводов для смеха, а в Молтоне – и того меньше. Но это Дорни, и, возможно, именно здесь он найдет для себя радость жизни. Положение лорда имеет свои преимущества, и видеть сейчас выражение лица Николаса – одно из них.
– Здесь нет ничего смешного, Изабель, – ругал ее отец Лангфрид. – Разговор идет о твоей невинности.