– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила она, не отваживаясь показать ему, что он прав. – Со вчерашнего вечера очень многое прояснилось, скажем так, – холодно ответил он. – И теперь мне все понятно.
Рия догадывалась, куда он клонит. Она уже достаточно хорошо знала, что означает стальной блеск его глаз, и сразу вспомнила, в каком состоянии была ее кузина.
– С Поппи все в порядке, – слабо сказала она. – Временами несколько легкомысленна, но у нее доброе сердце.
– Так оно есть у нее? – насмешливо спросил Димитриос. – А когда нам будет дозволено взглянуть на этот феномен, хотя бы краешком глаза? – Она собралась было ответить, но он заставил ее замолчать, приблизившись к ней так, что ее предательское сердце тревожно забилось. – Есть такой порок – излишняя преданность, – спокойно сказал он, рассматривая ее лицо. – Мне казалось, что ты должна была бы уже об этом знать.
Рия, как загипнотизированная, смотрела на смуглое лицо над ней, не в состоянии произнести ни слова.
– Так ты поможешь Кристине?
На сей раз в его голосе не было приказа, только просьба и забота, и она тут же энергично закивала светловолосой головой, с трудом подавив желание дотронуться до смуглой загорелой щеки, где уже стала пробиваться черная щетина.
Он задумчиво погладил ее серебристые волосы, пропуская их сквозь пальцы. Как она ни старалась, ей не удалось сдержать дрожь – от его прикосновения она вся загорелась.
– Ты очень нежная.
Голос у него был с хрипотцой, и она не могла подавить в себе те странные ощущения, что он в ней вызывал. Он резко отодвинулся от нее и опустил руки.
– Как бы то ни было, на неделю я освобожу тебя от своего присутствия.
– Что? – не поняла она.
– Мне надо за границу по делам, – не вдаваясь в подробности, объяснил он. – Боюсь, что последние две недели за домашними делами я забыл о бизнесе. Больше я не могу откладывать.
Он повернулся к ней, и на его смуглом лице была ирония.
– Ты будешь скучать по мне? – Голос у него был язвительный, но с легким оттенком вопроса, который Рия не могла не заметить.
– Да, – просто сказала она, опуская глаза и страшась, что сказала слишком много.
Он прищурился.
– Нам надо кое-что выяснить, и мне, и тебе, – медленно произнес он с едва заметным блеском в глазах. – Но придется отложить это до моего возвращения. Пока же достаточно и этого.
Он склонился к ней, чего она, сама не отдавая себе отчета, так ждала все это время, и припал к ее губам в долгом поцелуе. Губы у него были твердые и теплые, он прижал ее к себе с такой сладкой нежностью, о существовании которой она и не подозревала. Этот поцелуй не был страстным. Просто обещание, вскружившее ей голову и тронувшее душу. Когда он оторвался от нее, она даже покачнулась и только тут заметила, что он держит руки в карманах, словно не доверяя себе самому.