— Да нет, просто вспомнил… — сказал Ярцев. — Был когда-то такой граф Завадовский, по-моему, в начале прошлого века… Так его сын прямо-таки помешался на ананасах. Потреблял их в несметном количестве. Сырыми, варёными…
— Как варёными? — удивился Вербицкий.
— Более того, их для него даже квасили. В бочках, как капусту… А потом варили из них щи или борщ.
— Нет, ты серьёзно? — все ещё не верил Николай Николаевич.
— Исторический факт!
— Это же… Это же стоило, наверное, кучу денег!
— Совершенно верно. Сын Завадовского умер чуть ли не в нищете!
— Да, — вздохнул Вербицкий. — Русская натура. — Не остановишь. — Он усмехнулся. — Вот что, Глеб, квашеными ананасами я тебя угостить не могу. А вот ужином…
— Нет-нет, — запротестовал Ярцев. — Спасибо. Я дома…
— Ох уж эта провинциальная скромность, — недовольно заметил Николай Николаевич. — Возьмём что-нибудь лёгкое, перекусим. От этого не растолстеешь. Понимаешь, не люблю я есть в одиночестве. Ну как?
— Уговорили! — засмеялся Глеб.
— Вот и ладненько, — потирая руки, произнёс Вербицкий. Он снял трубку, позвонил в ресторан и заказал ужин в номер. А Глеб, пока Николай Николаевич перечислял блюда, гадал, чем все-таки вызвана такая милость? Почему Вербицкий столь любезен с ним?
Вербицкий, положив трубку, продолжил разговор о дочери:
— Открою ещё один секрет. Вика едет поработать на пленэре. Ну, рисовать с натуры, на воздухе. Так это у них называется.
— Знаю, — кивнул Ярцев.
— У неё талант. Не как отец говорю… Послушай, как у тебя завтра день? — неожиданно перескочил он.
— Располагайте мною сколько вам надо, — с готовностью откликнулся Ярцев.
— Ну как же… Перед Новым годом… У тебя жена, — все ещё сомневался Вербицкий.
— Николай Николаевич, — обиделся Глеб. — Если я говорю…
— Хорошо, хорошо, — поднял вверх руки Вербицкий. — Сможешь подбросить нас с Викой в Ольховку?
— Запросто! Я бы рекомендовал прямо к отцу.
— Я так и хотел, — улыбнулся Николай Николаевич. — Примет?
— Господи! Доставьте ему такую радость! — воскликнул Ярцев, размышляя, кокетничанье это или просто элементарная вежливость? Уж кто-кто, а Вербицкий отлично должен знать, как к нему относится Ярцев-старший, испытанный приятель и бывший подчинённый.
За ужином договорились, что Глеб заедет за Николаем Николаевичем завтра к одиннадцати часам утра. Потом они встретят Вику и сразу отправятся в Ольховку.
— Стряхну с себя московские заботы, поброжу с ружьишком по лесу, — мечтательно произнёс Вербицкий. Он был заядлым охотником.
Глеб засиделся у Николая Николаевича до начала двенадцатого.
— Не мешало бы позвонить отцу, — прощаясь, сказал Глеб. — Предупредить.