Когда я на почте служил ямщиком, Был молод, имел я силёнку-у
Последний звук перешёл в странное завывание, отчего Глеб и Вика невольно обернулись. И расхохотались. Задрав голову вверх, Дик «подпевал» своему хозяину.
— Молодец! Давай, давай! — подбодрил пса Ярцев.
А тот выдал такую руладу, что Вербицкий замолчал, поражённый.
— Глеб! — вдруг закричала девушка.
Ярцев мгновенно нажал на тормоза. «Лада» проскочила несколько метров по снежной колее, едва не врезавшись в остановившийся «уазик», замерев от него буквально в сантиметре.
Но это обстоятельство, как ни странно, не испугало — тоже вызвало смех.
Семён Матвеевич подошёл к машине сына, открыл дверцу.
— Вот что, — сказал он, — махнём-ка через озеро. Сэкономим километров восемь.
— У меня же клиренс[2], — возразил было Глеб.
— Ерунда! Пробьёмся!
— А, давай! — решился Ярцев-младший.
Ему не хотелось пасовать перед девушкой. И вообще, состояние — море по колено.
Семён Матвеевич вернулся в «уазик». Из выхлопной трубы вырвался белый дым. «Уазик» резко свернул с дороги и двинулся к озеру. Глеб ехал по его следам.
Вербицкий снова запел. Дик, казалось, только и ждал этого, чтобы опять продемонстрировать свои вокальные способности, что, неизвестно почему, разозлило Николая Николаевича.
— Передразниваешь?! — погрозил он псу. — Уволю!
Вика даже постанывала от смеха. Глеб вытер рукой выступившие слезы.
Берег был крут, и «Лада» сползала вниз под собственной тяжестью.
— Как на санках, — прокомментировала Вика.
Они выкатили на лёд. Он был чуть припорошен: ветры сдули снежный наст.
Семён Матвеевич прибавил ходу. Глеб тоже нажал на акселератор. Он включил приёмник. Передавали эстрадный концерт.
— Как настроение? — Глеб посмотрел на девушку.
— Чудесное! — весело откликнулась Вика. — Нет, ты посмотри, как здорово! — показала она рукой вокруг. — Белая, белая плоскость и убегающие вперёд красные огни! Потрясающий сюжет!
Семён Матвеевич здорово оторвался от них. У Глеба взыграло самолюбие. Он резко прибавил скорость. Расстояние между «уазиком» и «Ладой» быстро сокращалось. Тёмный силуэт леса на противоположном берегу озера ширился, надвигался, за ним уже было видно слабое зарево электрических огней посёлка.
— Минут через пятнадцать — двадцать будем дома! — победно произнёс Глеб.
— Это хорошо, — кивнула Вика. — Успеем проводить старый и встретить Новый год. Примета… Как встретишь Новый год, так весь его и проживёшь.
Машина Ярцева-старшего была метрах в тридцати. Видимо, Семён Матвеевич решил не уступать.
Глеб ещё увеличил скорость.
— Восемьдесят! — крикнул он Вике, указывая на спидометр.