– Да, я пришла с определенной целью.
– С какой?
– Мне нужно кое-что сказать тебе.
Он подбадривающе улыбнулся, уверенный в том, что наперед знает ее мысли и намерения, и приглашающе развел руками.
– Ну что же, говори, я слушаю тебя.
– Прежде всего, я не хочу, чтоб ты опекал меня, как маленького ребенка.
Улыбка Джефа вмиг увяла.
– Но я только хотел помочь тебе. Ты была такая… потерянная и беззащитная.
– Так вот, теперь я сама могу за себя постоять.
– Замечательно!
– И больше не желаю выслушивать твои советы и замечания. Это моя жизнь, и я буду жить так, как сама того хочу, а не по твоей подсказке.
Томпсон насторожился, взгляд не скрывал тревожных предчувствий. Женщина гордо вздернула подбородок.
– И не хочу больше ничего слышать про Гордона, – добавила она твердо, но запнулась, натолкнувшись на тяжелый, неотрывный взгляд собеседника.
– Это все? – коротко спросил он.
– Более или менее. Но если ты станешь на меня давить, список требований придется продолжить.
– Другими словами, ты хочешь, чтобы меня просто не было в твоей жизни?
– Да.
– Как советчика в делах и как друга тоже?
– Да.
А как еще ответить, если видишь желание мужчины перевести дружеские отношения в интимную близость. Другого ответа и быть не может. Конечно, чувство благодарности за все то, что товарищ мужа для нее сделал, может подвигнуть на многое, но не до такой же степени! И все же Катрин почувствовала внутри какую-то странную пустоту. Слишком долго пришлось держаться за него как за соломинку. Он оказался на время главной поддержкой и опорой в ее жизни. И теперь от избытка самостоятельности слегка закружилась голова. Как странно и непривычно – освободиться от него навсегда! Вот только вопрос: нужно ли ей это на самом деле?
– У тебя есть мужчина? – Вопрос прозвучал резко, почти грубо.
Глаза Катрин вспыхнули.
– Пока нет, но обязательно будет!
На ее вызов он ответил хладнокровным взглядом.
– Скажи мне правду – чего ты хочешь, Катрин?
Как ему удается читать чужие мысли? Возможно, угадал, почувствовал, что ей страшновато вот так враз оборвать былые связи и отринуть сомнения. Нет, нельзя ничем выдать свое смятение. Надо взять себя в руки. Если уж окончательно решено стать самостоятельной, придется без экивоков ответить на его вопрос. Неожиданно пришло осознание того, что именно сейчас необходимо сказать, о чем ее мысли.
– Самое лучшее, что было в моей жизни, – это Рон, мой мальчик, единственный и неповторимый. Но, Джеф, у меня может родиться еще один ребенок. По-своему чудесный и тоже необыкновенный. Вот чего я в данное время желаю больше всего на свете. А здесь не пригодятся ни твои советы, ни твоя помощь.