Скотт Синклер пожал плечами:
– Когда ты была маленькой, мы давали тебе все, что ели сами.
Возмущенная Лекси заявила, что теперь врачи лучше разбираются в подобных вопросах, и расплакалась:
– Я просто стараюсь быть хорошей матерью.
Быстро уступив, отец похлопал ее по спине.
– Я это знаю и горжусь тобой.
Первое время Лекси часто плакала, ощущая тяжкий груз ответственности, ведь у Эммы Розы не было отца. Способна ли она, не имевшая даже кредитной карточки и никогда не работавшая на одном месте дольше нескольких месяцев, быть матерью?
Как мог Эммет так внезапно погибнуть?
Впрочем, неизвестно, проявились ли бы у него отцовские чувства. Кто знает?
«Вот я же выросла. Возможно, он тоже повзрослел бы со временем».
– Папа, если я вернусь и почувствую, что от нее пахнет перцем, то никогда не оставлю ее с тобой, – предупредила Лекси, повесив на плечо черную сумочку.
– Не беспокойся, я позабочусь о ней как надо, – пообещал Скотт.
– Все будет хорошо, Лекси, – сказала Кэтлин. – Я присмотрю за ними.
– Ложись, – распорядился Скотт. – Я обойдусь и без вас. Поезжай, Лекси, а то опоздаешь. И не позволяй этому мерзавцу мучить тебя.
– Не позволю, – сказала она.
Садясь в старый «шеви», которым Кэтлин позволила ей пользоваться, пока она не купит себе машину, Лекси почувствовала раздражение оттого, что отец назвал Йейла Брадигана мерзавцем.
Однако когда-то она сама называла его так и даже хуже.
Но сейчас Лекси хотелось защитить Йейла, который все-таки согласился помочь ей и Эмме Розе. Она считала себя его должницей, несмотря на то, что в прошлом Йейл плохо обошелся с ней, а возможно, и с Эмметом.
«Но не более того», – напомнила она себе, направляясь по тихим тенистым улочкам Кэдис-Лендинг в сторону станции «Метро Норт».
Запарковав машину, Лекси подкрасила губы, пригладила волосы и слегка подушилась.
Торопясь к поезду, она уверяла себя, что сделала это не ради Йейла. Ей просто хотелось хорошо выглядеть после стольких месяцев затворничества.
«Вот и все, – подумала Лекси. – Йейл тут ни при чем. Больше мне не придется его видеть».
«Вдруг я больше не увижу ее?» – ужаснулся Иейл, наблюдая, как метрдотель ведет Лекси к его столику.
Он приходил в отчаяние при мысли, что никогда не заглянет в эти дерзкие карие глаза и не услышит грудной голос Лекси, неизменно возбуждавший его.
«Но наши близкие отношения давно закончились, – подумал Йейл. – Теперь она – мать моей племянницы, хотя мы даже не родственники».
«О, Эммет, какого черта ты не женился на ней? – воскликнул Йейл. – К несчастью, она не твоя вдова, а ребенок не получил твою фамилию».