Он взглянул на оружие, прекрасно понимая, что значило для Рейны отказаться от своего оружия. И, все еще боясь поверить, спросил:
– Ты отдаешь мне свой кинжал?
– Да.
Она сбросила рывком одеяло и, кинув взгляд на низ его живота, увидела, что он возбужден и очень хочет ее. И тогда, улыбнувшись уголочками губ, она спросила:
– А ты мне отдашь свой?..
Вместо ответа, Виктор отложил ее кинжал в сторону и, повалив Рейну на себя, шлепнул ее, а затем поцеловал.
– Ага! Так вот, к чему все это раскаяние и мрачный вид! Ах ты, чертенок!
– При чем тут чертенок? – возмутилась она, чувствуя, как с души сваливается огромная тяжесть. – У меня нет рогов! Виктор усмехнулся:
– Ну уж, нет! У тебя, госпожа моя, есть и рога и хвост!.. И очень миленькие, надо сказать.
Молодая женщина поудобнее устроилась на муже и возразила:
– Нет у меня никаких рогов. Просто я устала воевать и хочу заключить мир, по крайней мере в нашей опочивальне.
Вот теперь уж Виктору не удалось скрыть свое удивление.
– Моя маленькая валькирия хочет установить мир?
– Отдала я тебе свой кинжал, или нет? – вопросом на вопрос ответила Рейна.
– Ага, только это ни о чем не говорит – сегодня утром ты его отдала какому-то бандюге, – напомнил он, но жена взъерошила его волосы и сказала:
– Я все равно не позволила бы ему причинить тебе вред. Я все время следила за вами, и если бы он хоть поцарапал тебя, я бы его кастрировала там же. У меня, знаешь ли, есть уже опыт по этой части.
Виктор поморщился:
– Ах, вот значит, как! – И начал поднимать ей подол платья. Затем он перевернул жену на спину, а сам лег на нее и, слегка прикоснувшись к ее плоти своим напрягшимся стволом, спросил:
– А почему бы ты стала меня спасать, Рейна?
Молодая женщина застонала от наслаждения, пытаясь сама своим телом найти это горячее мужское копье, на котором только и могла обрести успокоение. У нее еще хватило сил, чтобы ответить:
– Я бы спасла тебя потому, что ты такой красивый!
Словно обидевшись, Виктор слегка отстранил от нее свои чресла.
– И это единственная причина?
Рейна закусила губу.
– Еще потому, что ты так добр ко мне.
– И все? – Он проникал в нее, но лишь чуть-чуть, словно дразня…
– Потому, что ты прекрасно любишь меня…
– А может, – занимаешься любовью?
– Да! О, да!
– А еще почему? – муж проникал все глубже и глубже в ее недра.
Рейна, улыбнувшись, предположила:
– Может, все остальные причины появятся позже, в свое время?
Виктор приподнялся на локтях, заглянул в глаза жене, дунул на прядь ее волос, закрывшую ей лоб, и медленно опустился на нее…
В следующую секунду из соседней комнаты, раздался лисий лай, потом Фрейя жалобно заскулила.