– Тише. Нам пора уходить.
Робби испуганно посмотрел на нее и кивнул.
Линнет тоже кивнула и погладила его по щеке. Затем поднялась и, взяв Робби за руку, шагнула за деревья.
Они задержались за раскидистыми ветвями тиса, подождав, пока глаза привыкнут к темноте, и направились к лошадям. Животные стояли смирно, и только одна из лошадей посмотрела в их сторону и тихо фыркнула, словно здороваясь.
Робби сжал руку Линнет.
– Мы украдем лошадь? – спросил он.
Линнет зажала ему рот ладонью и замерла от страха.
Неподалеку кто-то спал, положив голову на седло и громко храпя. К несчастью, в нескольких шагах от быстроногого скакуна, которого она приметила.
Неожиданно спящий со стоном перевернулся на бок. Линнет решила не рисковать и подсадила Робби на ближайшую лошадь, которая нравилась ей меньше.
Еще раз оглянувшись на спящего гиганта и сделав знак Робби молчать, она поставила ногу на поваленный ствол, влезла на лошадь позади Робби и прижала его к себе.
Никогда еще Линнет не приходилось скакать на лошади без седла.
Она сомневалась в том, что это вообще возможно, если бы даже под ней оказалась старая кляча.
Хорошо еще, что есть уздечка. Вздохнув с облегчением, Линнет взялась за повод свободной рукой и послала лошадь вперед.
Оставалось лишь надеяться, что у животного хватит сил увезти их достаточно далеко, прежде чем Кеннет придет в себя и обнаружит их исчезновение.
Дункан увидел, что Мармадьюк спускается по склону соседнего холма, возвращаясь из очередного рейда, и придержал лошадь. Англичанин мчался с такой скоростью, словно за ним по пятам гнались все дьяволы ада.
Это было дурным знаком.
– Их там нет, – сообщил Мармадьюк, вытирая пот со лба.
Дункану показалось, что он получил удар под дых. Он всматривался в лицо друга в надежде, что тот ошибся.
Однако вид англичанина не давал для этого никаких оснований. Выражение его лица было мрачным. Взмыленная лошадь с потными боками лишний раз свидетельствовала о том, что просто так он не мчался бы во весь опор.
Сердце Дункана болезненно сжалось.
– Ты уверен?
Мармадьюк кивнул.
Гнев, ярость и страх навалились на него. В глазах потемнело.
Когда туман рассеялся, он ничего не чувствовал. Ни боли от многочисленных ран, ни судорог душевных мук.
– Как далеко отсюда? – спросил он спокойно.
– Верхом совсем близко. Эти негодяи еще спят, лагерь охраняют лишь несколько человек, я легко смогу их убрать.
Дункан приподнялся в стременах и наклонился к другу.
– Я сам должен отомстить за жену и сына. Быть может, их уже нет в живых?
Мармадьюк выехал вперед и повернулся лицом к строю суровых воинов Маккензи.