– Осторожней, парень, а то задушишь их. – Фергус натянул поводья и остановился рядом с ними.
Голос старика звучал как-то необычно, и Дункан поднял глаза.
– И закрой рот. – Фергус утер слезу с морщинистой щеки. – Что, ни разу не видел, как плачут мужчины? Надеюсь, хоть этому ты теперь научился?
Научился ли он?
Господи, неужели старый дурак не видит слез на его щеках?
Неужели не понимает, почему он не хочет выпускать их из своих объятий? Ведь он боится увидеть их израненные тела? Увидеть, что Робби больше не дышит.
– Отпусти, мне больно, – едва слышно произнесла Линнет. – Дай мне посмотреть на Робби.
Дункан убрал руки и молча наблюдал, как она медленно выпрямилась, села и осторожно положила голову Робби себе на колени. Ее пальцы легко пробежались по огромной багровой шишке на лбу мальчика, и она слегка улыбнулась.
Но прежде, чем он успел сообразить, что значит эта улыбка, рука Линнет стиснула его ладонь.
– Нам надо уходить отсюда, Кеннет может появиться в любую секунду.
– Кеннета больше нет, – ответил Дункан, глядя на голову Робби, меньше всего ему хотелось сейчас думать о своем брате. Глаза малыша все еще были закрыты, в лице ни кровинки. Дункану показалось, что он не дышит.
Он с трудом оторвал взгляд от мальчика, сердце отказывалось поверить в то, что видели глаза.
– Он жив?.. Он будет жить? – Слова давались ему с трудом. – Скажите же кто-нибудь, мой сын будет жить?
– Я не ослышалась? Твой сын? – Взгляд Линнет, казалось, проник ему в самую душу.
– Да, мой сын. – Отчетливо произнес Дункан таким тоном, будто ожидал, что кто-нибудь посмеет ему возразить. – Он мой сын, не важно, чья кровь в нем течет.
Линнет молча смотрела на мужа, едва сдерживая слезы.
Даже закаленные в боях воины сопели и шмыгали носами, как дети.
Лучше бы Дункану не видеть этого.
– Может быть, ты мне ответишь? – обратился он к жене. – Будет он жить?
– Робби будет жить. Я в этом уверена. – Помолчав, она широко улыбнулась. – Твой сын будет жить.
Эти слова были встречены радостными криками, но Дункан словно лишился дара речи. Из глаз хлынули слезы.
Его сын, она так сказала.
Его сын!
– Дорогая моя, – произнес он наконец, – и давно ты это поняла?
– С самого первого дня. Как только увидела его.
Замок Айлин-Крейг, большой зал,
две недели спустя
– Посмотри, как она мила! – Линнет вглядывалась в Элспет из своего кресла на возвышении. – Никогда еще я не видела ее такой счастливой.
Дункан глотнул вина.
– Очень мила. Вот только этот старый козел что-то уж слишком удобно устроился в моем кресле.
– Ну, это же на один вечер. Никто из них никогда не… – начала Линнет, но тут же осеклась, увидев, как озорно блеснули глаза Дункана.