Все кончено.
Лишь несколько слов, подпись, нечленораздельное благословение, и он снова женат. По крайней мере, связан с женщиной, которая смотрела на него так, словно он собирался уволочь ее в ад.
Возможно, она права.
Но по какой-то необъяснимой причине ему хотелось убедить ее в том, что он не злой демон.
Хорошо, что он выбрал для нее комнату подальше от своей. Все в доме знали, что он не собирается спать с ней. И гордость не позволит ему пройти через большой зал, чтобы попасть на лестницу, ведущую в ее спальню.
Они глубоко ошибаются, если думают, что он изменил свое решение и станет бегать за ней, как похотливый козел. Пусть подурачатся, пусть изображают из себя идиотов, если им так хочется. На выходе из часовни все окружили новобрачную. Рядом с ним остался только Мармадьюк, и Дункан был ему за это признателен. Хотя подозревал, что тот находится рядом, опасаясь, что Дункан сбежит. А если вспомнить, как англичанин рассыпался перед ней в любезностях, можно не сомневаться, что он считал себя единственным завоевавшим расположение леди Линнет.
Как будто ей это нужно.
Несмотря на подавленный вид во время брачной церемонии, у его жены есть собственное мнение. И она доказала это вчера в его комнате.
Дункан сердито взглянул на друга:
– Что ты ей сказал, чтобы заставить спуститься сюда?
Мармадьюк с самодовольным видом сложил руки на груди и молчал.
– Я жду ответа.
– Ничего особенного, только то, что леди хотела услышать.
Дункан готов был придушить англичанина.
– Говори же, что ты сказал?
– Что она неправильно тебя поняла. Что ты сказал так из уважения к ее девичьей невинности, не желая ее напугать.
Ударили в колокол, и в тот же момент зазвучали громкие приветствия членов клана. Дункан хмуро наблюдал, как его люди неуклюже топтались, едва не наступая друг другу на ноги, пытаясь привлечь внимание невесты.
Неужели они так скоро забыли заговоры и интриги при его первой жене?
Отойдя чуть в сторону, Дункан наблюдал, как неистовствующая толпа хлынула в большой зал, увлекая за собой его новую жену. Пусть себе дурачатся, пусть напиваются до бесчувствия, на то и свадебный пир. Ему же не хотелось никакого праздника.
Он сделал предложение девице Макдоннел потому, что она была последней из семи дочерей, а главное – провидицей.
И ясно сказал ей об этом.
И ему нет дела до всяких выдумок Мармадьюка. Она должна сказать, чей сын Робби, заботиться о нем и предупреждать об опасностях, грозящих клану. Вот все, что ему от нее нужно.
В этом огромном замке ему будет легко избегать встреч с нею.
Но что-то его тревожит. Он не мог понять, что именно. Нахмурившись, чтобы все видели, что он недоволен, Дункан окинул взором двор, заполненный шумной толпой, направляющейся к дому.