— Ну и наглость! — воскликнула одна из женщин-продавщиц. — Эта потаскушка ведет себя как порядочная женщина, в то время как нам всем известна правда о ней. Я не верю тому, что она наговорила Элинор о так называемом путнике, которого якобы спасала и лечила. У Уэбстера не было причины лгать. Он видел, как этот мужчина вышел из ее хижины.
Женщина лет под шестьдесят в ужасе покачала головой:
— Бедная Марта! Какой тяжкий крест она несет! Подумайте только! Она-то воображает, что ее племянница тихо сидит в хижине, а она расхаживает по городу среди порядочных людей. Я считаю, она еще недостаточно получила. Спросите меня, и я вам скажу, что думаю. Пусть я стара, но нравы мужчин мне известны. Никогда не поверю, чтобы мужчина мог провести с ней трое суток и не попытался тронуть ее. Пусть даже и незнакомец, путник, как она утверждает.
— Или святой! Меня удивляет, что он не отправился прямиком в таверну похвастаться своей удачей.
Томас почувствовал, как волосы на затылке у него поднялись от ярости, словно у пса, собирающегося броситься в бой, но он сдержался и промолчал. Тут же третья женщина вступила в эту увлекательную беседу:
— Как жалко! Какой прелестной девушкой она была до…
— Запретный плод всегда сладок, и он быстро созревает, падает и загнивает. Марте следовало выдать ее замуж задолго до появления этого Уэбстера.
— Ну, она этого не сделала, и не стоит осуждать за это Марту. Все дело в том, что у Сары не хватило твердости противостоять Уэбстеру, а ее падение оттолкнуло его и привело к благополучному браку с Олив, — Но, может быть, вы зря осуждаете эту женщину. Может быть, она ни в чем не виновата, — подал голос Томас.
Все три женщины мгновенно обернулись, как три марионетки, приведенные в движение кукловодом.
— А кто вы, собственно говоря, такой?.. — спросила одна из них, пылая негодованием.
Он приподнял шляпу:
— Просто человек, случайно попавший в ваш городок.
— В таком случае вам лучше удалиться и не вмешиваться в дела, которые вас не касаются.
— У меня не было такого намерения, любезные дамы, но я просто не мог удержаться от простой реплики. Как показывает мой опыт, только невинные могут отважно смотреть в глаза своим хулителям, а вовсе не те, кто виноват. Прошу прощения за свое вмешательство, — пробормотал он и поспешил выйти на улицу, чтобы догнать Сару.
Томас оглядывал улицу, смотрел во всех направлениях, но она будто испарилась. Ободренный тем, что Сара отважилась появиться в городке среди бела дня, он поверил, что она передумает и завтра вечером будет сопровождать его на праздник.