Все получилось совсем не так, как она задумывала. Если бы ее пуля достигла цели, лорд Джошуа лежал бы сейчас, изнывая от боли и не догадываясь о том, что в него стреляла женщина. Анна хотела отомстить за сестру Дэвида, но события приняли неожиданный и опасный поворот.
Интересно, почему лорд Джошуа обосновался в ее доме? Может быть, он хотел ей отомстить?
Держа в руке чашку, он подошел к кровати. По спине Анны побежали мурашки, но она спрятала тревогу за напускным презрением.
– Вы довольно мастерски сыграли свою роль, – сказала она. – Кстати, как мне следует к вам обращаться – «милорд»? Или «доктор Кеньон»?
– Зовите меня Джошуа. Так обращаются ко мне все мои друзья.
– Нет, спасибо, доктор. Вы можете идти. Мне становится дурно от одного вашего присутствия.
– Тем хуже для вас. Ваша мама была бы крайне разочарована моим уходом.
– Моя мама не видит вашей истинной сути. Она вообще плохо разбирается в мужчинах.
– А может, она понимает, что я хочу вам помочь? – Лорд Джошуа остановился перед Анной и присел на корточки, так что ей волей-неволей пришлось заглянуть в его проницательные карие глаза. Он поднял чашку. – Выпейте глоточек, мисс Невилл.
Она ударила его по руке.
– Мне ничего от вас не нужно.
Он легко отвел чашку в сторону, не пролив ни капли.
– Не бойтесь, это не яд. Неужели вы откажетесь от чая, который приготовила мама?
– Уберите чашку и выметайтесь из моей комнаты!
Он весело усмехнулся.
– Надо сказать, у меня уже бывали раздражительные пациенты. Но вы превзошли их всех.
С этими словами лорд поднес фарфоровую чашку к губам Анны. Она опешила от такой наглости. Однако ее ноздри уловили восхитительно нежный аромат горячего чая, и она живо представила себе, как благословенная жидкость увлажняет ее пересохшее горло и успокаивает головную боль.
Лорд Джошуа улыбнулся. Это медленное движение губ придало сияние его глазам и искренность взгляду. Густые ресницы несколько смягчали резкие мужественные черты его лица. У него были тонкий нос, высокие скулы и уродливый шрам на нижней части челюсти, который Анна заметила впервые. На бритых щеках Кеньона уже проступила темная щетина, и Анна с трудом поборола желание прикоснуться к этой шершавой коже.
– Ну же, – сладко пропел он, – это поможет вам выздороветь.
Он что, прочитал ее мысли? Ему хочется, чтобы она до него дотронулась?
«Ах, чай! – наконец догадалась она. – Он просит меня отпить глоток».
Жгучая боль в голове делала ее совершенно безвольной. Анна изо всех сил старалась держаться независимо, но ее решимость утекала, как вода сквозь сито, уступая место предательской слабости.