Констанс ждала, когда свекор останется один. Услышав, что Эллин вошла в свою комнату, она спустилась, охваченная гневом.
Загнав Лоренса в кабинет, она обрушилась на него:
— Как ты осмелился вернуть ее в мой дом?
Лоренс пронзил ее холодным взглядом.
— Это также мой дом и дом Эллин.
— Я запретила ей возвращаться. Она провела ночь наедине с янки! Как ты можешь смотреть на это сквозь пальцы?
— Если бы ты разрешила ей ухаживать за раненым здесь, такая ситуация никогда бы не возникла, — сказал он осуждающе.
Констанс обругала Лоренса сквозь зубы за его вмешательство.
— Я никогда не потерплю янки в доме Томаса! Они убили его!
Лоренс понял, что она играет на его отцовских чувствах, и легко парировал ее доводы:
— Констанс, южане тоже убили очень много северян.
— Ну и прекрасно, — сказала она голосом, полным ненависти.
Лоренс потерял терпение, хотя знал, что снохе было очень тяжело в этот последний год, однако пора уже прийти в себя и налаживать нормальную жизнь.
— Поскольку я единственный мужчина в этом доме и являюсь главой семьи, все должны слушаться меня. Эллин останется здесь. Однако теперь она не будет проводить время наедине с янки. Кстати, он уверил меня, что она по-прежнему нетронута.
— И ты поверил ему?
— Тебе доподлинно известно иное или ты судишь по себе? — спросил он сердито.
Констанс побледнела.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего, — ответил Лоренс. Много лет назад сын поведал ему, что его невеста не была девственницей, когда выходила замуж, однако Лоренс скрывал, что знает об этом.
— Это не тема для разговора, — сказала Констанс.
— Ты права, — согласился он. — Спокойной ночи и запомни, я хочу, чтобы к Эллин относились так, как она того заслуживает.
Констанс вышла из комнаты обиженная и вознамерилась во что бы то ни стало доказать свою правоту. Она не допустит, чтобы ее тщательно продуманный план рухнул из-за Лоренса. Разве он не хотел объединить плантации? Она собралась было рассказать ему о новой идее, как добиться слияния Кларк-Лендинга и Ривервуда, но решила пока воздержаться. Лоренс слишком заботится о ее глупой дочери. По его мнению, Эллин поступала всегда правильно. Исполненная решимости направить дела в нужное русло, Констанс отправилась в постель. Она не сомневалась, что придумает что-нибудь к утру.
— Твоя мать и я долго беседовали вчера вечером, после того как ты ушла спать, — сообщил Лоренс Эллин, когда они шли по тропинке на следующее утро.
Эллин несла Прайсу завтрак и при этих словах вопросительно взглянула на деда.
— Ну и что?
— Она все еще очень раздражена происходящим.