Вцепившись в его плечи, Дейзи только мотала головой, грудь ее разрывалась от рыданий, конвульсии сотрясали тело. Сострадание и нежность в глазах Ричарда уносили ее памятью в прошлое, когда он был для нее не только любовником, но и верным другом, скалой, к которой можно было прислониться и получить защиту в любое ненастье.
— Нет, все не так, — произнесла Дейзи дрожащим голосом, когда ей наконец удалось совладать с рыданиями. — С самого раннего детства я старалась заслужить любовь отца, а потом поняла, что он никогда не полюбит меня. Временами я замечала, с какой ненавистью он смотрит на меня. Думала, что это моя вина, что во мне есть что-то ужасное. — Дейзи снова отчаянно замотала головой, не давая Ричарду заговорить. — Доррис сказала правду, был момент, когда он попытался наладить отношения со мной, стал проявлять ко мне интерес, когда я приезжала домой на каникулы, расспрашивал, с кем я дружу, что читаю. — Дейзи всхлипнула в последний раз. — Но было слишком поздно, я стала злой и ершистой, потому что свыклась с мыслью, что никому не нужна. Все его попытки завязать со мной разговор встречала в штыки. Так рухнула последняя надежда обрести любовь отца. Теперь я горько сожалею об этом.
Ричард снова прижал ее к себе.
— Ты ни в чем не виновата. Успокойся. Я понимаю, что произошло тогда.
Ничего-то ты не понимаешь, устало думала Дейзи. Если б у меня были нормальные отношения с отцом и если б ты не бросил меня, мы могли быть вместе все эти тринадцать лет. Но сейчас она была слишком измучена, чтобы заговорить о главном. Голова ее упала ему на грудь. Хотелось только одного — спать, освободиться от бесполезных сожалений, чтобы успокоилось сердце и возбужденное его близостью тело. Он единственный на свете мужчина, без которого она не может жить. Но может ли она ему верить, как верила когда-то? Память подсказывала, что нет.
— Ты устала, дорогая. Поговорим с тобой утром. А сейчас тебе надо спать, — шепнул ей Ричард.
Дейзи едва хватило сил кивнуть головой, и она не стала спорить, когда Ричард подхватил ее на руки и понес в свою спальню.
Постель оставалась смятой после их дневных занятий любовью. Вспомнив о том, что происходило между ними здесь, Дейзи почувствовала, будто ее током ударило. Зачем он принес меня в свою спальню? Почему было не отнести в мою собственную? Наивный вопрос. Решил воспользоваться безвольным состоянием. Низкий гортанный стон вырвался из глубины ее естества, когда Ричард прижал Дейзи к себе, прежде чем поставить на ноги. Зачем обманывать себя? Она бессильна перед ним, он возбуждает в ней желание, перед которым отступают и разум, и гордость. Если он еще минуту продержит ее в таком положении, то она сама начнет срывать с него одежду!