Леа отвели в спальню Реднора. Там уже поставили роскошную кровать — свадебный подарок родителей невесты. Дамы, которые пришли вместе с Леа, сняли с нее платье, туфли и чулки, распустили волосы и уложили в постель. Реднор, и не пытавшийся скрыть желания, появился в комнате так стремительно, что они не успели даже убрать наряд новобрачной. Они попытались раздеть Кейна, но он лишь нетерпеливо замахал руками, скомкав церемонию раздевания с полагающимися по ходу дела шутками.
Леа казалось, что эта веселящаяся толпа никогда не уйдет из комнаты. Страх от произошедшего днем все еще был жив в ней. Но теперь оценивающие взгляды и нескрываемая тревога в глазах матери угнетали ее во сто крат сильнее. Реднор одним махом скинул верхнюю одежду, но продолжать раздевание наотрез отказался. Все прошло бы гладко — каждый знал о хромоте Реднора и о его нежелании лишний раз демонстрировать свое увечье, не вмешайся старый граф Гонт. В то время как Херефорд размышлял вслух о том, какие могут быть у Кейна интимные причины для столь скромного поведения, Гонт громко сказал, перекрывая веселый гам толпы:
— Оставим их. Ему и правда есть что скрывать.
Реднор побелел как полотно, Херефорд запнулся на полуслове. В наступившей неприятной тишине несколько гостей обменялись тревожными взглядами. Филипп Глостер, который прислонился, было к стене, чтобы отдышаться после трудного подъема, двинулся вперед. Толпа расступилась перед ним, он подошел к Кейну и ласково поцеловал его. За ним последовал Херефорд; Честер подошел и дружески потрепал крестника по плечу. Остальные гости недоуменно озирались, с подозрением поглядывая на Кейна. Несколько мгновений спустя спальня опустела.
Боясь встретиться с Леа глазами, Кейн уселся на край постели, спиной к девушке. Он мешкал, долго расстегивая камзол и бесцельно оглядывая комнату, Вдруг его взгляд упал на одежду Леа, и он замер. И туника, и белье были заляпаны кровью.
— Что это такое? Леа, как ты умудрилась перепачкать всю одежду кровью? — удивленно спросил Кейн. Ответа не последовало. Он лишь почувствовал, как под девушкой затряслась мелкой дрожью кровать, и оглянулся. — Почему ты боишься меня? — гневно проговорил Кейн. Ему вдруг пришло в голову, что все это из-за отца; это ведь он говорил направо и налево, что сын его — дьявол. Пятна крови на одежде девочки буквально заворожили его. Он попытался откинуть одеяло, но Леа робко отодвинулась от него, вытянув перед собой худенькие руки, словно защищаясь.
— Вы сделали мне больно, — выдавила она из себя и тут же испугалась: в ее голосе слышались упрек и обида, а разве можно так говорить с мужем? Он разозлится и накажет ее за дерзость!