— Вот видишь… — пробормотала Калинда, опуская глаза.
— Но в эту ловушку мы попались вместе, — продолжал Рэнд, беря ее за подбородок. — Своим поведением ты ясно дала мне понять, что не хочешь связываться с ленивым бездельником, у которого на уме только рыба и глиняные горшки. Тебе нужен человек твоего круга. Что ж, ты убедилась, что я не только прекрасно понимаю законы твоего мира, но и способен управлять им, если захочу. Калинда, во мне есть все, что ты ищешь в мужчине. Не пытайся нарушить наш договор!
Пораженная его резким, холодным тоном, Калинда застыла на месте.
— Но между нами нет никакого договора, Рэнд!
— Теперь есть! — возразил он и припал к ее губам, словно печатью скрепляя свои слова.
Это был яростный, требовательный поцелуй, лишенный былой нежности. Рэнд словно хотел показать, что может управлять не только миром, в котором жила Калинда, но и ею самой.
Его губы прижимались к ее рту все сильнее, и она поддалась, ответила на поцелуй. Сердясь на себя, Калинда попыталась отстраниться, но Рэнд только крепче прижал ее к себе. Горячая волна окатила ее с головы до ног, сердце бешено стучало.
Почувствовав ее сопротивление, Рэнд начал слегка покусывать ее губы, словно предупреждая, что может сделать ей больно, если она не подчинится. Невысказанная угроза подействовала, и Калинда покорно обмякла в его руках. Он принял ее покорность как должное и не отрывался от ее губ, пока в ней не пробудилась прежняя страстность.
Наконец он поднял голову и заглянул ей в глаза с видом победителя. Калинда смущенно спрятала лицо у него на груди.
Они долго стояли обнявшись и не говоря ни слова. Калинда все еще дрожала от пережитого возбуждения. Ее поразил не столько сам поцелуй, сколько стремление Рэнда утвердить над ней свою власть. Он в самом деле хочет меня, думала Калинда. Каковы бы ни были мотивы его приезда в Денвер, он действительно сильно увлечен мною. Но удовлетворится ли этим она сама?
— Не сопротивляйся мне, Калинда, — хрипло прошептал он. — Прошу тебя! — Его губы коснулись ее волос. Яростный порыв угас, теперь он целовал ее нежно, словно просил прощенья. Его руки слегка дрожали, и Калинда поняла, что он потрясен не меньше, чем она сама.
— Ты мне угрожаешь, Рэнд? — с трудом сказала она, не поднимая глаз. — Хочешь сказать, что мне не поздоровится, если я не подчинюсь тебе?
Рэнд вздрогнул.
— Я не причиню тебе боли, никогда. Но и не отпущу. Ты мне слишком дорога.
— Рэнд…
Она и сама не знала, что собирается сказать, от напряжения ее мысли путались, голова кружилась. Рэнд не дал ей закончить, мягко отстранил от себя и с трудом улыбнулся.