Это, конечно, далеко не полный перечень всех сил, которые советская власть бросила на подавление Тамбовского восстания. Повстанческие же армии не могли располагать даже и десятой долей этих сил, но они достойно встретили всю эту армаду Тухачевского и вступили с нею в бой, понимая, что лучше умереть в бою, чем жить под большевиками и терпеть. Партизаны и весь народ Тамбовской губернии произвели большое впечатление на красных своею самоотдачей и стойкостью в бою, а также бесстрашием, повергнув в изумление красных, которые говорили про них: "Они не щадят себя в бою, а также и своих детей и жен, смело бросаясь на пулеметы, как волки". Именно тогда и пошло гулять это выражение по всей стране "тамбовский волк". В бой вступил весь народ Тамбовской губернии — от мала до велика. Все взрослое население и даже дети, женщины и старики.
Повсюду полыхали деревни и села, дым пожарищ стелился по всей Тамбовской губернии, но "Тамбовская Вандея" стояла, не уступая вооруженному до зубов врагу. Если сегодня взять старую дореволюционную карту Тамбовской губернии, то вы увидите, сколько тогда с ее лица исчезло деревень и сел, смешанных с землей артогнем и сожженных карателями. Сегодня об этих населенных пунктах даже не сохранилось и памяти, все их население было уничтожено. Большевицкие газеты взахлеб от удовольствия и восторга печатали тогда списки сожженных и уничтоженных русских сел и деревень, которые они называли «бандитскими». Однако тамбовские крестьяне стояли насмерть, нанося своему врагу большой урон. Сроки, намеченные Москвой для полного подавления восстания, трещали по швам и становилось ясно, что они нереальны. Вся эта огромная машина вторжения начала буксовать. Громадная армия самозванцев начинает растворяться в почти что четырехмиллионном враждебном ей населении Тамбовской губернии, которое оказывает оккупации активное сопротивление.
Тухачевский прилагает все усилия, чтобы одержать победу над населением русских деревень. Позже, будучи уже маршалом Советского Союза, он напишет: "Красной армии, встречающей в районах, зараженных бандитизмом, поголовное недоброжелательство крестьянства, не могущей организовать хорошей разведки и прочее, задача искоренения бандитизма непосильна без соответствующей работы по советизации крестьянского повстанчества…". Затем добавит еще:
"В районах прочно вкоренившегося восстания приходится вести не бои и операции, а, пожалуй, целую войну, которая должна закончиться прочной оккупацией восставшего района, насадить в нем разрушенные органы советской власти и ликвидировать самую возможность формирования населением бандитских отрядов. Словом, борьбу приходится вести, в основном, не с бандами, а со всем местным населением (выделено. — Б.С.). <…> Советской власти в деревне не существовало, — ив сознании крестьянства господствовала прежняя мысль о необходимости борьбы с советской властью, борясь с продразверсткой".